К тому времени, когда ночь воровато спрятала поле битвы в шёлковых складках своей чёрной мантии, мёртвых уже похоронили, а раненным оказали посильную помощь. В замке устроили пир в честь безрассудной, вырванной с особой, самоотверженной жестокостью победы над врагом, у которого – барон горланил об этом весь вечер – с самого начала не было ни единого шанса.
После празднества обитателям замка спалось неспокойно. Люди в полудрёме прислушивались к ночным звукам, словно в тревожном ожидании чего-то, хотя едва ли отдавали себе отчёт чего именно. За полчаса до рассвета смутное, дурное предчувствие выгнало всех на крепостные стены: неестественная тишина, чем-то напоминая кладбищенскую её особыми нотками безвременья, встретила толпу, а потом и вовсе поглотила её. Лица застыли посмертными масками, за обеспокоенными, затравленными взглядами пряталось хищное нечто, готовое в любой момент превратиться в первобытный страх. На рассвете дурное предчувствие превратилось во всеобщее безмолвное осознание обречённости и начала конца.
Дневное светило неохотно выползало из-за горизонта, и первые лучи дробились о пространственно-временной разлом, который появился ночью на границе леса. Деревья исчезли, уступив место пологим холмам – таким был ландшафт в этих местах тысячи лет назад. Тишина на самом деле оказалась нездешней: в реальности появилась трещина, сквозь которую она втекла в долину из мира, где звуков не существовало вовсе. Эля знала, что наваждение продлится недолго, и мир скоро заполнит реальность подлинного здесь и сейчас: вернётся пение птиц, деловитые шорохи под пологом леса и солнечный свет… Но жители замка этого не увидят, ибо вряд ли доживут до вечера.
***
Легенда о непобедимой армии существовала во многих мирах, и в каждом её пересказывали по-своему. По-разному описывали облик пришельцев, признаки разлома реальности, через который они приходили, оружие и тактику ведения боя. Численность войска в сказаниях варьировалась от сотни до нескольких тысяч – точнее никто сказать не мог, ибо вместо того, чтобы разглядывать и считать противника, редкие очевидцы занимались спасением собственной шкуры. Но все предания объединяло одно: рыцари небытия появлялись на рассвете, а исчезали на закате; они безжалостно истребляли целые города, не щадили даже женщин и детей. Спустя несколько дней случайный путник находил лишь следы недавней битвы да человеческие тела, половина из которых была изрублена на куски, в то время как на остальных отсутствовали всякие признаки внешних повреждений. Но никто и никогда не видел мёртвых врагов, их оружие или доспехи. Изредка после побоища обнаруживались выжившие: они хоронились в самых укромных и потаённых местах, не знали, что битва закончилась, а когда их вытаскивали на свет божий, кричали и отбивались, думая, что по их душу пришли зловещие серые рыцари.
Эту армию не могли остановить ни высокотехнологичные цивилизации, ни погрязшие в дремучих, первобытных суевериях расы. Выбор жертв мог показаться случайным, если бы не два совпадения. Первое – накануне бойни они одержали, а скорее даже вырвали из костлявых пальцев смерти победу в другой кровопролитной битве. Считалось, что бахвальство военачальников, их вера в собственную непобедимость приводила в ярость богов, которые таким образом карали зарвавшихся людишек. Второе, что объединяло жертв серых рыцарей – их лагеря или поселения находились в стороне от оживлённых дорог и больших городов, так что помощь неизбежно опаздывала, даже если за ней и успевали послать.
Но всё это – слухи, мифы и древние сказания, основанные лишь на том, что в иных мирах случалось обнаружить деревню или замок, чье население вырезали от мала до велика спустя день-другой после победы в кровавом сражении. А незатейливый, навязчивый стишок, кочуя из одной вселенной в другую, будоражил умы и подогревал интерес краснобаев к легенде о серой армии:
Кто победой похвалялся,
Серым рыцарям попался:
Схоронись и спесь уйми,