И сквозь тихие шелестки ветерков, что разбирались, кому дуть, кому спать, вдруг услышал — тонко-тонко, прозрачно-прозрачно, там, за поворотом воды…
Побрел туда на сбитых лапках. И нашел свою женщину, нашел! Унеся темную Ийкину тоску ручью, сменяла она ее на серебряный лунный наперсток. И пока он с ней, а она с ним — тоска привязана к стеблям подводной травы. Но вернуться нельзя. С лунным наперстком в одиночку не ходят. Он — для двоих. Вот и жила Ийкина женщина в пещерке из трех мшистых камней. Ждала Ийку. Знала, если придет, она ему все и расскажет. Про наперсток, тоску, подводные травы. Только петь не могла. Голос пришлось в придачу к тоске отдать — за наперсток.
Увидела мужа, радовалась до слез. Все ему и рассказала. И поженились снова, в тысячу триста семьдесят восьмой раз вообще и в первый раз — в пещерке.
Вернулись вместе. Ийка наперсток тащил на спине, его женщина — все свои слезы в сухом листке липы.
Когда узнал Старый Сверчок, что — все почти хорошо, — вздохнул с облегчением, помирать собрался. И так лапы складывал, и эдак. И глаза пытался закрыть. Но глаза у сверчков не закрываются, а лапы что-то не складывались. Понял, волнуется. За тихую Ийкину женщину. Даже рассердился. Что за жизнь такая пошла — и смерти нет никак! Не хотел вечера, не хотел слушать, как споет Ийка один свои песни-легенды, не хотел смотреть, как молчит рядышком его женщина.
Но вечер пришел, наклонился, обнял колючие ветки мягкими лапами. Ждал песен.
Ийка пел. Совсем по-другому. Грустно и ласково. Замолкал надолго, отдыхая. И становилось слышно, как из лунного наперстка, лежащего на ладошке большого листа, падают и падают наплаканные его женщиной слезы. Не как леденцовые нитки, а как тонкие лунные лучи. И много еще чего было слышно, — весь ночной лес.
Тихие сверчки слушали Ийкины песни. А Старый Сверчок махнул лапой очередному внуку, и тот быстренько принес из тайного уголка норы спрятанный до поры сухой лист с тридцатью пятью слезинами. Вот и пригодились — всем. Чтоб не хрипли Ийкины коленки, — падали-звенели о ветерок и слезы Старого Сверчка — из лунного наперстка.
Так научил Ийка сверчков петь грустные песни…