начали выбираться люди с поднятыми руками.
7 марта 1943 года, Москва
Сталин выглядел мрачно.
— Почему наступление развивается так медленно, товарищ Рокоссовский?
Причины имелись, и Ставка их учла. Было приказано выделить в помощь Рокоссовскому
еще три армии.
И только после подписания этой директивы Рокоссовский позволил себе заметить:
— И все-таки мы наступаем, товарищ Сталин. Мы наступаем!
70. Мценский рубеж
24 сентября 1941 года, район Смоленска, расположение штабов группы армий «Центр»
Командующий Второй танковой группой генерал Гудериан покусывал губу, как человек,
уже принявший решение и нетерпеливо выжидавший момента, когда можно будет встать
и поставить остальных в известность.
Главный удар предполагалось нанести на московском направлении. Следовало бить с
севера и юга, прорвать оборону красных на брянском и вяземском направлениях. Если
отрезать Москву от баз снабжения...
— Мы превосходим сейчас русских в танках приблизительно в восемь раз, — вступил
наконец Гудериан. — Таковы, по крайней мере, данные нашей разведки. Самое время для
массированного танкового удара! Я считаю, для того, чтобы ударить по Москве, следует
взять Орел и Тулу.
— Общее наступление назначено на второе октября, — напомнил начальник штаба.
— Слишком долгая подготовка повредит операции, — возразил Гудериан. — Начнем
тридцатого сентября, пока русские не очухались.
3 октября 1941 года, Орел
Командующий Орловским военным округом генерал-лейтенант Тюрин развернул карту.
Немцы наступают. По данным разведки, Гудериан со своими моторизованными
колоннами движется из района Глухова. Видимо, отвлекающий маневр.
Но где же будет нанесен главный удар врага? Возможно, на брянском направлении... В
обороне Тринадцатой армии Городнянского — большие бреши. Об этом сообщили вчера
телефонограммой. На сколько же километров продвинулись немцы?
— Товарищ генерал! — В помещение ворвался лейтенант в запыленной гимнастерке, без
головного убора и с каким-то странным блеском в глазах.
Тюрин повернулся к нему, готовясь сделать выговор за неподобающий внешний вид... и
слова застряли в горле у командующего.
— В Орле немецкие танки! — выпалил лейтенант.
— Что?!
— На западной окраине Орла — немцы! Никто не ожидал...
— А ты как сюда добрался?
— На трамвае…
Дикая картина нарисовалась генерал-лейтенанту: тревожный, но все же до сих пор
мирный Орел, нормальная работа городского транспорта — и внезапно из-за поворота
выползает бронированная громадина с черным крестом...
А захват немцами Орла означает, что дорога на Москву противнику открыта!
10 октября 1941 года, Мценск, район железнодорожного вокзала
Маленький русский город на реке. Пологие холмы, блеклое, задумчивое осеннее небо.
Тихая река, разделяющая городок пополам. Яблони с наполовину выбеленными стволами.
Здесь уже ощущается близость Украины, южных земель.
Штаб советской четвертой танковой бригады разместился в выбеленном двухэтажном
здании, которое когда-то принадлежало монастырю.
Командир бригады полковник Катуков получил почти невыполнимое задание: остановить
Гудериана. Здесь, во Мценске.
Нужно защитить мосты — на западе и юго-востоке. Не пустить немцев на шоссе Мценск-
Орел и Мценск-Болхов.
В Болхове нет железной дороги. Когда-то давно болховские купцы дали взятку царским
чиновникам, чтобы те протянули ветку, не задевая их город. «Железка» помешала бы
давнему извозчичьему промыслу. К добру ли сейчас это, к худу ли?
Танки ведь и по шоссе пройдут... А вот чтобы этого не случилось — и сидит сейчас
полковник Катуков над картой, курит папиросы одну за другой и пытается угадать: что на
уме у противника.
Одно понятно: сил у нас недостаточно. Не хватает техники и людей, танковые дивизии
расформировывались, создавались соединения меньших масштабов — бригады.
Катуков получил новые танки в Сталинграде. И прямо там, на заводе, люди учились
управляться с тридцатьчетверками, смотрели, как устроены новые машины.
Все делалось в спешке, на ходу... А у большинства водителей, взятых прямо из училищ,
практики всего ничего, часа по три...
— Что мост? — быстро обернулся Катуков к вошедшему начальнику оперативного отдела
капитану Никитину.
— Заминирован, товарищ комбриг.
— Как считаете, откуда немец полезет?
— Думаю, пойдет узкой полосой вдоль шоссе и железнодорожного полотна. В других
местах ему не пробраться — распутица. Выйдут к западной оконечности города.
— Там и встретим, — решил Катуков. — Готовим засаду!
10 октября 1941 года, Мценск, район Новосильского моста
— Не война, а прогулка! — Танкисты капитана Дитриха Заукеля не скрывают
удовольствия. Танки идут с открытыми люками, пехота сидит на броне. Десять
километров быстрого марша — и нигде сопротивления русских.
— Впереди важный город — Мценск, — напоминает командир. Название, конечно,
чудовищное, но Мценск — маленький ключик к Москве. А Орел — большой ключ к
советской столице.
— Впереди мост, — доложил разведчик.
— Стой! Мост может быть заминирован.
— Скорее всего, — соглашается разведчик.
Саперы подтверждают это предположение. Русские, очевидно, сильно понадеялись на
свои мины: через полчаса германские танки уже на мосту. Сопротивления нет.
— Слишком просто, — ворчит Заукель.
На маленькой центральной площади городка их встречают сразу три русских танка.
Пехота ссыпалась с брони, разбежалась, заняла
позиции. Тридцатьчетверка — неприятная машина. Еще не совсем понятно, как ее
побороть. Не рассчитаны дистанции ударов, не выяснены слабые места.
— Где пушки? — сердится командир. — Где наша артиллерия?
Один немецкий танк — «четверка» — уже горит. Второй вертится на месте — подбита
гусеница. Но и тридцатьчетверка неудачно подставила бок и вспыхнула...
— Наша задача — захватить центр города и отрезать противнику всякий путь к
отступлению, — объясняет Заукелю Гудериан.
— Мне не удержать их тут своими силами. Кажется, в засаде у них целый взвод.
— Подкрепление будет к вечеру. Ждите.
…Взвод тридцатьчетверок Лавриненко притаился в засаде на шоссе. Первые немецкие
танки «благополучно» миновали место засады, после чего русские открыли огонь.
Следующие десять танков развернулись и двинулись по шоссе в противоположном
направлении — как раз к тому месту, где ожидала их рота БТ-7 Константина Самохина.
Танковая дуэль.
«Танки не должны сражаться против танков». Эта аксиома подтверждается снова и снова.
А что у нас с артиллерией? Да почти ничего — во втором эшелоне курсанты Тульского
артиллерийского училища, почти дети…
К вечеру со стороны Орла подходит свежая немецкая часть. Теперь русские прижаты к
железнодорожному вокзалу. Еще немного, и кольцо сомкнется...
— Товарищ комбриг, — танкист Виктор Рындин примчался в штаб на мотоцикле. — В
городе немцы. Точно: три тяжелых и два средних танка. Своими глазами видел.
— Кто у нас в резерве? — Катуков пытается сохранить хладнокровие. Еще есть слабая
возможность отстоять Мценск.
Взводный Столярчук отзывается:
— У меня три КВ-1. Попробую остановить немцев.