По сравнению с ЭТИМ даже французские кошмарные уроды выглядели более-менее благопристойно. Определить модель шасси было сравнительно просто: в качестве основы взяли отлично всем знакомого заслуженного старичка «Черчилля», при этом обезобразив танк до полной неузнаваемости.
— Ни-че-го себе, — по слогам сказал унтер-офицер Фюрст. — Я слыхал о чем-то подобном, но и представить не мог, как оно выглядит в действительности. Сочувствую, сэр Генри.
— Противотанковое самоходное орудие, — брезгливо сказал англичанин, при этом противно сюсюкая и явно передразнивая кого-то из высшего технического руководства «Варгейминга». - Churchill 3 inch Gun Carrier A22D, извольте представить. Да нас все культурные нации на смех поднимут! Какой позор, джентльмены! Да-да, позор!
Сэр Генри развернулся на каблуке и, в полном соответствии с английской традицией, ушел не попрощавшись. Понять его чувства было можно.
— Беда с этими островитянами, — тяжко вздохнул инженер. — Мы-то в чем виноваты? Пусть выкатывают претензии своему Адмиралтейству, артиллерийскому управлению и департаменту вооружений! Это же сумасшедший дом — пехотные танки, кавалерийские танки, крейсерские танки! Как именно выглядят нормальные ПТ и как их делать, в Англии времен Второй мировой не знал никто, а те кто догадывался к разработке явно допущены не были!
— Ну это ведь на самом деле кошмар, — поддержал командира Ганс Шмульке. — Где орудийная маска хотя бы?
При виде страшенной «самоходки» и впрямь кровь стыла в жилах: на шасси «Черчилля» водрузили прямоугольную неподвижную рубку, в лобовом листе которой была вырезана большая круглая амбразура — Шмульке предположил, что отверстие вокруг орудия, очевидно служило также для дополнительной вентиляции и запасным эвакуационным люком, в случае пробития вражеским снарядом. Представитель КБ посмотрел ненавидяще, но все-таки дал пояснения:
— В 1941 году заказ промышленности на этих красавчиков составлял сто экземпляров, но Британское военное министерство внезапно выяснило, что 3 inch Gun Carrier нафиг не нужен — ибо на нормальные «Черчилли» инженеры коварно установили шестифунтовые орудия. Заказ сначала сократили до двадцати четырех машин, потом решили все-таки выпустить исходные сто — их уже начали собирать, не выбрасывать же готовые образцы на помойку? Потом опять сократили заявку до полусотни экземпляров… К концу 1942 со скрипом наклепали пятьдесят монстров и столь же внезапно оказалось, что военные от него шарахаются: у всех воюющих держав уже были нормальные ПТ-САУ, а ездить на этом— себя не уважать. В итоге все имеющиеся 3 inch Gun Carrier никуда дальше Британских островов не уехали, в боях нигде и никогда не участвовали, часть из них переделали в минные тральщики, оставшиеся использовались на полигонах, как тренировочные. С тем печальная история «Черчилля» как ПТ бесславно закончилась.
— А орудие? — унтер-офицер осторожно потрогал пальцем ствол, будто боялся, что страхолюдный «Черчилль» его укусит.
— Одолжили, как водится, у моряков — это, так сказать, рациональное использование устаревшего дерьма со складов. Двенадцати с половиной фунтовая противотанковая пушка, то есть чуть-чуть доработанная напильником морская зенитка 3'20 cwt AA образца 1914 года.
— Кстати, зачем там форточка в лобовой броне? — невинным тоном поинтересовался Ганс Шмульке. — Корчить страшные рожи и тем самым пугать противника до мокрых штанов? Воображаю два взвода ПТ-«Черчиллей» идущих по полю на Прохоровке в психическую атаку!
— Отстаньте, а? — взвыл инженер. — Мало нам буйных англичан, а еще и вы туда же?!
— Не завидую, — покачал головой герр унтер-офицер, заводя двигатель Kübelwagen'а. — Причем не завидую всем заинтересованным сторонам. Сначала мы думали, что страшнее американцев ничего придумать невозможно. Позже выяснилось, что янки рядом с французами — венец творения. Теперь на очереди английские каракатицы, при виде которых дети начинают рыдать в голос, дамы повально падают в обморок, а всякий нормальный танкист тянется к связке гранат… Что потом?
— Помните нашу поездку на военно-морскую базу? — мрачно сказал Шмульке. — Япония. Страна, черт побери, восходящего солнца… Еще Италия. Чует мое сердце, что через годик-полтора, вполне респектабельные битвы классической бронетехники превратятся в сплошной аттракцион ужасов…
Секретные материалы
— …Надоело! Да сколько же можно! — Ганс Шмульке пнул основание боеукладки справа по борту и едва не сплюнул прямиком себе на штаны. — Вот уж если не везет, то не везет от души!
Новенький Е-75 намертво встал прямо посередине «банана» в Химмельсдорфе, до этого направляясь по привычному маршруту «от министерства к церкви». Прямо впереди маячили силуэты вражеских КТ, ИС-4 и незнамо как попавшего в бой к тяжам «Вульверина» — прятались за уголком.
Остановились все: на горке застряли Т-54 и Е-50, а снаряд «Объекта-212» завис где-то над железной дорогой так, что 203-мм «чемодан» можно было разглядеть из любой точки города.
— Или обрыв связи, или сервер опять подвис, — уверенно сказал унтер-офицер Фюрст, откидывая люк командирской башенки. — Кажется, надолго. Пошли гулять, все равно делать больше нечего. Хоть проветримся — два часа безвылазно опыт нарабатываем, надо размяться.
— Сигнал к продолжению боя все равно услышим, — согласился Ганс Шмульке. — Или сразу выбросит в ангар… Действительно, прогуляемся, посмотрим достопримечательности.
Обошли развалины на углу, выбрались на площадь с фонтаном. Поручкались со взводным экипажем: эти тоже объезжали новинку, только вчера купленный Т95. Обменялись шуточками на тему, что амеровская ПТ, несомненно, педальная — внутри вместо двигателя сидят полсотни ботов-унтерменшей и крутят цепной привод. Командир Т95, здоровенный негр неуловимо похожий на Майкла Кларка Дункана, на «унтерменшей» немедленно обиделся.
— О, гляди, наш командный ИС-7, - вытянул руку герр унтер-офицер. — Досталось ему…
Прямо посреди площади стояло закопченное от катков до башни чудовище с несчитанным множеством вмятин на броне. На надгусеничной полке сидел белобрысый иван и уткнувшись лицом в черный танковый шлем рыдал чуть не в голос.
— Вдруг случилось что-нибудь? — озаботился Ганс Шмульке. — Пойдем спросим. Хоть и русские, и команда рандомная, но бросать своих в беде нехорошо. Эй, приятель, с тобой все в порядке?.. И где все остальные?
Иван посмотрел на немчуру злыми покрасневшими глазами и, не удержавшись, снова заревел:
— Гадство! Где-где, внутри! У всех контузия!
— А аптечка? — спросил унтер-офицер Фюрст. — У нас, например, есть… Всего два десятка золотых…
— Аптечка, говорите? — всхлипнул русский, в котором начала просыпаться классовая ненависть. — Двадцать голдов, говорите? Буржуи проклятущие… А он… Он… Бли-ин, ну почему именно у нас такой облом?!
— Кажется, подразумевает свое командование, — шепнул Ганс Шмульке на ухо унтер-офицеру. — Похоже оно и впрямь того… Неадекватно. Ну кто же на ИС-7 едет напрямую через площадь, прямо под артами? От начала боя едва три минуты прошло, а по моей оценке у «лунохода» процентов тридцать осталось.
— Вроде взрослый человек! — рявкнул иван, саданув кулаком по броне. Видать, расслышал. — Первый курс института! Выкачал ИС-7, а толку? Да вы представить себе не можете, что он творит!
— Ну почему же, — осторожно сказал Ганс Шмульке. — Наоборот, по состоянию танка очень хорошо видно.
— Какие, к черту, аптечки? — жаловался русский. — Ремнабор? Думать забудьте! Огнетушитель? Тьфу! Все серебро спускает на «новые ветки»! Купил, погонял, бросил, как сломанную машинку! Все экипажи только после танковой школы, какая там академия? Что ни день — новый танчик, нас держит только чтобы «ногебать»! Хоть бы раз доппаек купил, гнусная самка собаки! Не жизнь, а сплошной Освенцим с Дахау! Вы когда-нибудь в Малиновке прямо по полю против трех «Маусов» и четырех тяжелых арт ездили? В Кошмарине ИСом-7 мост перекрывали? Собственную арту гусеницами давили только за то, что сплэшем задела?..