Наблюдая за тем, как гибнут терминаторы Темных Ангелов, Нийя почувствовала покалывание под лопаткой. Ущелье уже было устлано окровавленными телами гвардейцев и космодесантников, а теперь их дополнили еще и остовы дредноутов, трупы терминаторов и даже обломки «Громового ястреба». Конечно, в бою пали не только лучшие из воинов Императора. Нийя видела и останки эльдарских солдат, и дымящиеся груды машин ксеносов. Однако армия Режущего Ветра побеждала, и в конце концов охваченный нетерпением экзарх приготовился занять свое место в самом центре атакующей лавины, жаждущей броситься на приступ осажденного города.
Нийя осторожно расправила плечи — она тоже готовилась.
Послеполуденное время тянулось медленно… Эльдары бродили по полю, где недавно шла битва, собирая тела своих мертвецов. Ксеносам некуда было спешить и эльдары не из тех, кто сломя голову бросается грабить беззащитный город. Нийя наблюдала за тем, как ксеносы с благоговением извлекают священные камни душ из тел своих павших собратьев, а сами тела складывают в огромный погребальный костер у подножия величественной статуи Орфеана. Всякий раз, когда очередной воин подносил свою ношу к все увеличивающейся груде, виндикар сопровождала его прицелом Шларин. Но никто из чужаков не поднял взгляда.
Сооружение погребального костра завершилось только к ночи, и гора тел словно нарочно закрыла собой горделивую надпись на пьедестале статуи. Все войско Режущего Ветра погрузилось в молчание и занялось организацией временной стоянки, где ксеносам предстояло дожидаться первых рассветных лучей. Готовясь уже седьмую ночь провести в неподвижности и холоде, Нийя оказалась в самом сердце эльдарского лагеря.
Не отрывая взгляда от палаток внизу, она провела ладонью по гладкой, холодной поверхности ствола винтовки, на ощупь определяя наличие изъянов и загрязнения. Нийя знала каждый дюйм своего оружия так, словно оно было частичкой ее собственного тела, и при необходимости могла бы провести любые ритуалы очищения даже в абсолютной темноте. А уж проверить состояние оружия, вжавшись в узкую трещину над лагерем врага, было легче легкого.
Первые рассветные лучи озарили горизонт, и в лагере эльдар началось движение. «Они словно питаются от солнца», — подумала Нийя, усмехнувшись про себя. Ее собственные мышцы тоже стали наполняться теплом.
На чистом песке у подножия статуи Орфеана, облаченные в безупречно начищенные изумрудные доспехи Биэль-тана, опустившись на одно колено и склонив голову, стояли воины свиты экзарха. Завидев своего предводителя, решительно шествующего через весь лагерь, они поднимали взгляды и почтительно складывали руки на груди. Развязка многодневного ожидания была уже близка.
Экзарх встал перед воинами и вознес к небу меч, словно пародируя скульптуру, возвышающуюся за его спиной. Все воинство Режущего Ветра стало ударять оружием о землю, и по ущелью прокатилась волна ритмичного грохота, извещающего защитников Праведного IV о намерениях чужаков. Вперед вышла провидица эльдар и касанием пальцев воспламенила погребальный костер.
Нийя, глядя на разгорающееся пламя, переместила вес тела на правую ногу, а левой, в поисках равновесия, прижалась к каменной стене. Едва заметным движением она активировала свою винтовку, и Шларин тихонько свистнула…
Голова экзарха лопнула, разбросав вокруг осколки черепа. Величественный изумрудный воин упал на колени; меч выскользнул из его руки и зарылся в песок. Еще несколько секунд уже мертвое тело сохраняло равновесие, покачиваясь под порывами утреннего ветерка, а затем рухнуло в пыль ничком, уткнувшись в песок нижней челюстью — единственной частью, оставшейся от его головы.
— Никогда более мы не потерпим осквернения Орфеанской Тройни ксеносами, — беззвучно прошептала Нийя, сохраняя полную неподвижность в трещине статуи Орфеана и наблюдая за паникой в стане Режущего Ветра.
Грэм Макнилл
УЗНИК
Орина Септимус умирал медленной, но неизбежной смертью. Тысячелетия воздействия едких океанических испарений превратили единственный континент планеты в неспокойное море почерневших песчаных дюн. От гор остались лишь медленно разрушающиеся холмы, веками разъедаемые загрязненным воздухом и отполированные до блеска ядовитой атмосферой.
Кислотные моря покрывали девяносто процентов поверхности планеты. Огромные корабли Адептус Механикус, предназначенные для перевозки руды, время от времени появлялись на орбите, чтобы присосаться к пылающим океанам. Затем эти чудовищные суда перевозили насыщенную химикатами морскую воду в механический ад мира-кузницы, где ее очищали, производя топливо, взрывчатые вещества и всевозможные боеприпасы.