— И они нашли узника среди обломков?
— Да, выжил только он, — сказал Пендарева. — Остальные члены экипажа погибли при падении. Они находятся в морге — можете взглянуть, если пожелаете.
— Нет, — сказал Осоркон. — Уничтожьте их. Расскажите о найденном корабле.
— Он был слишком сильно поврежден, чтобы определить, что это за судно. Но по сохранившимся останкам можно предположить, что это был какой-то орбитальный транспортный корабль.
— И откуда он прибыл?
Пендарева пожал плечами.
— Боюсь, что ответ на этот вопрос известен лишь заключенному.
— А вам не приходило в голову, как корабль такого размера самостоятельно добрался до Орина Септимус?
— Честно говоря, нет, — ответил Пендарева. — Подобные вопросы я оставляю таким, как вы.
Инквизитор нахмурился.
— Всем гражданам Империума предписано ставить подозрительное под сомнение. Я упомяну этот случай утраты бдительности в докладе вышестоящим.
Пендарева так удивился тому, что у людей вроде Осоркона тоже бывает начальство, что едва не пропустил информацию о грядущем нарекании.
— Ну, я хочу сказать, что мы задумались, откуда он мог взяться, но ответа на эту загадку не нашли. Системы наблюдения ничего не обнаружили. Мы решили, что это очередная тайна из тех, которыми полон космос, и ждали, что вы прибудете и просветите нас.
— Если ответ вообще существует, я получу его у заключенного, — сказал Осоркон. — Не сомневайтесь.
— Но позвольте спросить, лорд-инквизитор, этот заключенный… он похож на…
— Даже не спрашивайте, Пендарева, — предостерег Осоркон. — Подлинная личность заключенного — это не то, что вам следует знать. Такое знание опасно.
Пендарева кивнул, хоть и сильно расстроился, что его не допускают к этой информации. Осоркон, конечно, инквизитор, но это еготюрьма.
— Не понимаю, почему… — начал он.
— Я убивал людей и за меньшее, — сказал Осоркон, глядя ему прямо в глаза.
Пендарева поверил ему и более не спрашивал ничего на эту тему. Тем временем группа покинула основные помещения, предназначенные для содержания заключенных, и шум, производимый их обитателями, остался позади. Они двинулись по лабиринту кривых коридоров, высеченных в черной скале, направляясь в глубину тюрьмы. То и дело они выходили из толщи скалы в крытые переходы с гнутыми стенами из прозрачной пластали, окруженные водами кислотных морей.
Переходы наполнял тусклый серый свет, сочащийся сквозь толщу кислоты. Пендарева наслаждался беспокойством, мелькающим на лицах Осоркона и его свиты.
— Не бойтесь, лорд Осоркон, щиты защищают нас от моря. Хотя, если с ними что-то случится, кислота проест пласталь за несколько секунд и убьет нас всех, — сказал Пендарева, получая удовольствие от того, что Осоркону явно не по себе.
Когда они снова оказались в толще скалы в сводчатых туннелях с надежными металлическими стенами, запечатанными толстыми стальными взрывоустойчивыми дверями, на лицах визитеров явственно отразилось облегчение.
Вскоре Пендарева остановился у поста стражников, где дежурили шестеро бойцов, вооруженных дробовиками и блестящими черными силовыми булавами. Бойцы выстроились перед тяжелой взрывоустойчивой дверью. На ней была нарисована разверзающаяся бездна, в глубине которой смутно виднелись языки пламени, и по всей ширине шла надпись: «Добро пожаловать в ад».
Каждый стражник был облачен в толстую броню с подбивкой и закрытый бронзовый шлем. Все они целились из ружей в приближающуюся группу. Пендарева чувствовал, как напряглись бойцы из свиты инквизитора, но, к его чести, люди Пендаревы не дрогнули при виде массивных космодесантников.
Пендарева сказал:
— Лейтенант Грейзер, мы пришли, чтобы увидеть узника.
Грейзер кивнул и вышел вперед:
— Разрешение на доступ?
Надзиратель Жаданока и старший надзиратель достали жезлы управления и поднесли их к панелям по обе стороны от входа.
— Вставьте жезлы управления, когда я скажу, затем отойдите, — приказал Грейзер.
Пендарева кивнул и приготовил жезл. Лейтенант набрал известный лишь ему код, открывающий дверь.
— Вставляйте.
Пендарева воткнул жезл в панель и, как только тот с легким щелчком вошел в паз, набрал личный идентификационный код. Де Зойса поступил так же, и внутренние затворы отомкнулись, дверь загремела, и массивный портал медленно погрузился в пол.
Пендарева извлек свой жезл и подал знак лорду-инквизитору Осоркону.
— Добро пожаловать в Адскую Дыру.
— Эй, наверху! — заорал Финн, ощущая боль в ногах, но не позволяя ей затуманить сознание. Прибывающая кислота разлилась по всему полу. Хотя она и была разбавлена после прохождения фильтров, но все же оставалась болезненно едкой. Обожженные ноги дымились, а в канализационный сток посреди пола стекали капли оседающего металла.
— Я же велел тебе заткнуться, Финн, — сказал Дравин. — Два раза повторять не стану.
— Слушай, — сказал Финн, — что-то случилось. Сюда течет кислота, это скверно.
— О чем ты, Финн?
— Да говорю же, сюда набирается кислота! — закричал Финн с умоляющей ноткой в голосе. Нужно было верно забросить наживку. — Такими темпами тебе скоро придется отлавливать меня в стоках.
Он улыбнулся повисшей тишине. Ни надзиратель Пендарева, ни его любимчик-психопат де Зойса не прольют ни слезинки, если Финн помрет в Адской Дыре, это очевидно. Но Дравин придерживается правил. В его упорядоченном мире преступников не оставляют умирать в камерах, даже убийц, повинных в массовой резне.
— У тебя кислота в камере? — спросил Дравин.
— Это так же верно, как то, что я здесь внизу, а ты наверху, — ответил Финн. — Мне же сейчас ступни сожжет! Вытащи меня отсюда!
Финн услышал приглушенный разговор наверху и потянулся, чтобы вытащить из стока изъеденный кислотой кусок металла. Он потянул, металл согнулся и оторвался. Не ахти какое оружие — заостренный кусок металла длиной сантиметров пятнадцать. Но Финн убивал людей и не таким.
Он поморгал на ярком свету, когда люк над головой внезапно открылся и над камерой возник яркий квадрат. Он различил над собой голову Дравина в шлеме и указал на пол.
— Видишь, я говорил тебе, — сказал он, — я не вру.
— Дерьмо, — обратился Дравин к кому-то еще. — Он прав, камера наполняется кислотой. Должно быть, насосы в этой части тюрьмы забарахлили.
— Да достаньте же меня отсюда!
— Подожди, — скомандовал Дравин и пропал из виду.
Финн согнал с лица мрачную усмешку предвкушения и спрятал корявую металлическую иглу в ладони, чувствуя, как покрывающая ее кислота шипит на коже.
— Ладно, Финн, — сказал Дравин, вновь появляясь в люке. — Мы вытащим тебя оттуда. Но только дернешься — и я пристрелю тебя, а потом брошу обратно, где ты и растворишься. Ясно?
— Не то слово, — сказал Финн. В камеру опустили старую стальную лестницу.
Пендарева шагал впереди по пустому коридору с большим количеством ответвлений, уводящих в жуткие, слабо освещенные туннели; на каждом перекрестке стояла стража.
— Понятно, почему это место прозвали Адской Дырой, — пробормотал инквизитор Осоркон.
— Название придумали заключенные, но оно вполне подходит, — согласился Пендарева.
Их путь пролегал до конца коридора, а потом — в широкое отверстие в стене, за которым оказалось длинное сводчатое помещение, наполненное гудящими машинами и неприятным запахом озона.
— Наш самый надежный сектор, — с гордостью сообщил Пендарева.
Б о льшую часть помещения занимал блестящий металлический круг, от краев которого поднимались потрескивающие линии света, образующие непроницаемое куполообразное сплетение молний.
Сочетание силового поля и технологии пустотного щита представляло собой неприступную стену смертоносной энергии, способную испепелить все, что к ней прикоснется.
Тридцать стражников окружали мерцающее энергетическое заграждение, целясь в одинокую фигуру, преклонившую колени в молитве в центре круга.