В правой руке появилась боль, посмотрев на нее, Влас увидел, что кристалл светется сильнее и готов взорваться.
"взрыв убьет их. Почему меня никто не слушает, я же просил всех оставаться внизу! Что делать? Думай, думай"
Прижав кристалл к груди, он присел, сложив руки и крылья на подобие воронки.
Взрыв был сильным, но Влас выдержал удар, направив всю взрывную волну вверх. Поток света устремился к потолку, причиняя невыносимую боль глазам, и обжигая тело.
"зажмурься глупенький" услышав он ласковый голос богини тьмы, и послушно сомкнул веки. Боль сразу прошла, и все его существо растворилось во тьме.
Лишь когда солнце коснулось горизонта, темное войско пошло на штурм. Они потеряли половину виверн и множество всадников-магов, на которых возлагались большие надежды при штурме.
Ровные ряды закованных в сталь воинов медленно и неуклонно, приближались к крепостной стене, под градом сыплющихся стрел.
Сражение в небе, между вивернами и драконами, началось задолго до того, как основное войско достигло подножия стены.
Огромные осадные башни, медленно ползущие как ленивые великаны, остановились в десятках метров от цели. От них, протянулись длинные и широкие мостки, которые легли на край крепостной стены.
Таранные установки, состоящие из огромного бревна, висящего на цепях укрепленных на металлической рамке, стали битьв ворота. Десятки преставных лесен и веревок с кошками, как паутина окутали стену.
В небесах вспыхивали молнии, и потоки драконьего огня освещали темнеющий небосвод.
Виверны, десятками нападали на одного дракона, впиваясь когтями и клыками в его плоть. Всадники сидящие на их спинах, вносили свою лепту, метая молнии и вонзая длинные копья.
Враконы в свою очередь, тоже не оставались в долгу. Они сжигали мелких ящеров еще на лету, сбивали ударами хвоста, рвали когтями на куски.
Защитники крепости, смело встретили врага. Тяжелые топоры рубили мостки, воины откидывали лестницы и перерубали веревки.
По знаку Джека, котлы с кипящей смолой, вылили на головы карабкающимся на стену.
Поднялся ужасный крик, смешанный с проклятиями и воплями ужаса.
Один из драконов, атаковал осадную башню, вцепившись в шее когтями, он попытался повалить чудовищное сооружение.
Но как только он коснулся передвижного гиганта, его тело прилипло к обитой шкурами, поверхности. И башня начала вытягивать силы из могучего тела.
Однц из бащен, все же удалось разрушить. Сорвавшийся со стены огненный шар, разрушил защитное поле и разнес сооружение в щепки.
Вместе с перерубленными мостками, вниз летели те, кто не успел добраться до стены, где уже кипело сражение.
Тела мертвых драконов и виверн, падали на стену и на широкую полосу перед крепостью, давя неудачливых воинов, попавшихся на пути.
Вскоре, преимущество драконов в небесах, не стало вызывать сомнений. Некоторые огнедышащие гиганты вступили в сражение кипевшее на земле.
К отрядам стоящим на стене, пришла подмога из числа резервов хэрэмов и гномов. Совместными усилиями, они помогли людям и эльфам, скинуть врагов, которые уже перелезли через парапет стены.
Быстрая амака захлебнулась, и воинам темной империи пришлось отступить. Но это была лишь первая волна, за которой следовали еще несколько, которые подобно океанскому приливу, готовы были разбиться о плотину стоящую перед ними, и откатившись, снова начать все сначала.
Джек, командовавший обороной стены, кинул взгляд на море черных знамен. Это зрелище вызывало ужас и восторг. Он знал, что верные войны последуют за ним, даже если будут обречены на неудачу. У каждого была семья, и он сражался не только за себя, но и за них.
Вторая волна накатила на стену, прервав нерадостные размышления бывалого воина.
Подняв клинок над головой, Джек прокричал слова, подхваченные сотнями голосов, и ставшие гимном на этот день, для тысяч сражающихся.
– ЗА СВОБОДУ!!!
Влас открыл глаза, над ним было чистое голубое небо, на востоке поднималось солнце.
"мне это приснилось, или это правда?" подумал он, пытаясь осознать увиденное.
Приподнявшись на локте, он осмотрелся.
Башня стояла шагах в ста от него, но он находился внутри крепостной стены. Более того, он лежал не на земле, а на широкой, хоть и твердой кровати.
Где то звучали ругань и матерные приказы Таурэна, у башни сновали минотавры и люди. Гончие сбились в кучу, и как щенки потерявшие дом и хозяина, растерено озирались вокруг.
– ты уже проснулся, хорошо. –со стороны противоположной башне, к Власу подошла Тина.
– что происходит? –спросил Влас поднимаясь с постели.
– это ты объясни. Когда произошел взрыв, ты упал бес сознания, а всех находящихся в башне как подменили. Таурэн объявил себя твоим первым генералом, и сейчас принимает командование минотаврами и людьми, которые раньше служили похитителю душ. Те кто хотел с нас шкуры содрать, теперь готовы раболепствовать перед убийцами их хозяина. –девушка встала перед ним, и выжидающе смотрела в светящиеся зеленым глаза.
Влас был озадачен, он окинул взглядом окрестности и встретил взгляд гончего, который сразу же спрятал глаза. Влас жестом велел ему подойти.
У гончего была бурая шерсть, карие глаза, и наполовину обрезанный хвост. Мышцы бугрились под легким достехом, который походил на железную безрукавку с юбкой из кожаных полос с железными нашивками.
– как тебя зовут? –спросил Влас, когда гончий подошел. Он был высок, хоть и ниже Власа, и сильно сутулился.
– Арак, господин. –низким голосом ответил гончий.
– скажи Арак, что здесь происходит?
Гончий задумался, как будто не понимал, что Влас имеет в виду. Потом он посмотрел на строящихся минотавров, и его осенило.
– ты убил возака, хозяина, теперь ты стал вожаком. Все, даже люди, согласились, они клялись служить хозяину башни, а кто будит хозяином не важно.
Влас махнул рукой, отпуская Арака, и гончий, счастливый тем, что угодил хозяину, побежал к своим сородичам.
– где остальные? –спросил Влас Тину
– Таурэн собирает твое войско, а Сем… –она замялась –Сем с Викой, он за стеной. Вика умерла, не дождавшись пока один из вас очнется, ты же знаешь, я не умею исцелять. Я…
У Тины из глаз покатились слезинки, чистые как горный хрусталь.
Влас обнял девушку, и прижал ее к себе. Пока Тина плакала уткнувшись ему в грудь, он понял, что и в его душе стало чуть более пусто. Как его не раздражала Вика, как она не была надоедлива, но он успел привязаться к ней. Теперь когда ее не стало, он как будто потерял родственницу.