Родом Мельников был из крестьян, его отец получил место в хозяйственной части первого в России высшего сельскохозяйственного учебного заведения — Петровской лесной и земледельческой академии. Это на Тимирязевской улице (мы там ещё побываем). Местом рождения великого архитектора стала «Соломенная сторожка» — барак с соломенной крышей, где жили сторожа академии. Улица до сих пор носит это забавное название.
Когда мальчику было семь лет, его семья переехала в деревню Лихоборы. Константин окончил церковно-приходскую школу; его любимым предметом было рисование, и мальчика отдали в икононописную мастерскую, но продержался он там лишь неделю: затосковал. Но затем ему улыбнулась удача: знакомая молочница рассказала о талантливом ребёнке знаменитому инженеру Владимиру Чаплину — в его дом она носила молоко. Тот заинтересовался и, посмотрев рисунки Кости, позволил ему заниматься с учительницей своих детей, чтобы сдать экзамены в Училище ваяния и зодчества. Претендентов было 270 человек, зачисленных — одиннадцать, и Мельников среди них. Окончание училища совпало по времени с Октябрьской революцией.
Работать он начал ещё в годы учёбы: проектировал фасады завода АМО (ЗиЛа); временный павильон «Махорка» для выставки — он напоминал футуристическое сооружение из немого фильма; советский павильон на выставке в Париже; Ново-Сухаревский рынок — его трапециевидная полуразрушенная контора затерялась на пятачке между Большим Сухаревским переулком, Трубной улицей и Садово-Сухаревской.
«Золотым периодом» своего творчества сам Мельников считал вторую половину 1920-х и начало 1930-х годов. Он в массе строил клубы, гаражи и жилые дома, вызывая у одних восторг, у других — зависть и неприятие. Так, лидер конструктивистов Моисей Гинзбург считал творчество Мельникова позёрством, «формализмом», чуждым истинно социалистическому искусству (сохранившийся дом Гинзбурга мы ещё посмотрим). С утверждением «сталинского ампира» Мельников и вовсе остался не у дел. Он жил в Кривоарбатском переулке, в уникальном цилиндрическом особняке, построенном по его собственному проекту, продолжал преподавать. В 1960-е годы о нём снова вспомнили, присвоив докторскую степень — без защиты диссертации, однако его проект Дворца Советов забраковали. Умер великий архитектор в возрасте 85 лет. По завещанию его сына дом Мельникова должен быть превращён в музей.
Здание гаража сразу выделяется тем, что в плане оно не прямоугольное, а имеет форму параллелограмма. И это не случайно! Так же как и в гараже на Новорязанской улице, место для парковки расчерчено не «по квадратам», а чуть наискось, что позволило резко сократить трудности и помехи при занятии автомобилями своих мест. Не нужно было маневрировать и двигаться задним ходом. Парковались в этом гараже не легковушки, а больше сотни автобусов! Все четыре фасада здания решены по-разному, в зависимости от их функций.
Перегородок внутри Бахметьевского гаража нет, несмотря на то что его площадь — около восьми с половиной тысяч метров. Крышу, простоявшую уже более восьмидесяти лет и исправно выдерживающую непогоду, снег, изменения условий эксплуатации, сконструировал великий российский инженер Владимир Григорьевич Шухов.
Имя Владимира Григорьевича Шухова ничуть не менее славно: именно Шухов создал сетчатые оболочки — несущие строительные конструкции, без которых немыслим современный хай-тек. Современники называли его «русским Эдисоном», ныне он официально включён в перечень ста лучших инженеров всех времён и народов.
Отец Владимира Шухова был военным инженером и часто переезжал, поэтому в одиннадцать лет мальчика отдали в Московское императорское техническое училище на казённый кошт, т. е. в пансион на полное государственное содержание. Училище он окончил с золотой медалью. Дальнейшую жизнь Шухова определила поездка в США, в Филадельфию, на всемирную промышленную выставку. Там он познакомился с русским эмигрантом Александром Вениаминовичем Бари — предпринимателем, ставшим ему на всю жизнь компаньоном и лучшим другом. Говорят, что дружба несовместима с общим бизнесом, но в данном случае отношения Шухова и Бари служат тому опровержением. До самой смерти Бари они работали вместе, осуществив массу полезнейших проектов. Это Шуховская башня на Шаболовке, строительство первых нефтепроводов, нефте- и газохранилищ и речных наливных танкеров, изобретение трубчатых наливных котлов, строительство нового московского водопровода — уже упомянутого нами в разговоре о городском голове Алексееве, — и ещё многое другое.