Мы споро разгрузили тележку квадроцикла и затащили снаряжение в домик. Когда совсем стемнело, зажгли светильник на батарейках и поужинали, доев мясо и хлеб. Дальше нам предстояло питаться лишь сухими пайками — на охоту и рыбалку не было времени. Если конечно, миссия пойдёт не по плану и мы здесь задержимся... Но не хотелось и думать об этом.
Я стянула камуфляж, раздевшись до майки и трусов, повесила одежду на бельевую верёвку. Стянув ботинки, сняла носки и пошевелила пальцами ног. От них слабо пахло, но это пока ещё обычный запах натруженной кожи. Всё-таки не мешало хотя бы сполоснуть ступни в реке, но мысль шлёпать босиком по холодным камням в темноте что-то не казалась приятной, поэтому я отбросила её и ограничилась влажными салфетками. Потом расстелила спальный мешок вместо простыни и достала тёплый плед. Под голову положила мешок с вещами.
— А у тебя накачанное тело, — удивился Александр, исподтишка осмотрев меня. — Что это за отметины? Шрамы?
— Следы. От прошлых заданий, — небрежно ответила я и завалилась на кровать, накрывшись пледом и закинув руки за голову.
— Хорошие такие задания! — осторожно рассмеялся напарник. — Это пули? Ты служишь в армии?
— Почти в армии, и почти пули, — я перевернулась на бок и посмотрела на него. Александр тоже немного разделся и разулся, сбросив штормовку и берцы. — Или стрелы.
— Стрелы? Бывает и такое в наше время?
— Лук — самое простое и надёжное оружие во все времена.
— Да ты шутишь! Кто это пулял в тебя стрелами?
— Есть такие, представь себе...
— Слушай, я конечно, лезу не в своё дело, но зачем тебе вот эти татуировки на теле и на руках? Это что-то кельтское? Первый раз такие вижу.
— Это не кельтские татушки, — нравоучительно ответила я и вытянула руку. — Это защитные руны жрецов Тора из Старой Уппсалы в Нордланде. Ну как можно спутать спутать кельтов с искусством эпохи Вендела? Это же разные совершенно стили!
— А я вот путаю, потому что не знаю просто, — усмехнулся Александр. — И от чего же они защищают, если не секрет?
— Они защищают моё тело. Если я попаду на другую планету или в другую грань мироздания, где не смогу существовать физически, они сохранят жизнь, перестроив биохимию тела в соответствии с местными условиями.
— Чтооо? — чуть не поперхнулся Саша, с изумлением глядя на меня как на ненормальную. — Да ты шутишь! Нет, скажи что ты угараешь!
— Нет, мой друг, не угараю и не шучу, — солидно ответила я. — Представь себе, что ты попадёшь в одну из граней ада. Там температура триста градусов по Цельсию, высокое давление и ядовитая серная атмосфера. Как ты там выживешь? Никак. Превратишься в высохший труп за минуту. Или попадёшь в недра планеты-гиганта? То же самое. Руны предохранят меня от таких событий.
— Это невозможно! — безаппеляционно махнул рукой напарник и ещё раз с удивлением посмотрел на меня в поисках насмешки, но увидев, что я абсолютно серьёзна, нехотя спросил. — И часто ты там бывала? В этих... О боже, о чем я? Измерениях?
— Нечасто. Но приходилось. Уж поверь мне на слово.
— Ну хорошо... Но тогда... О чёрт, что это? Кто там?
За стеной избушки слышно как кто-то шёл по берегу реки, загребая гальку ногами. Саша вскочил с кровати и подбежал к окну, всмотревшись во тьму, но похоже, ничего не увидел. Потом шаги стихли, удалившись.
— Кто там был? Ничего не видно.
— Медведь. Слышно как когтями задевает за камни.
— Ни разу не слышал как ходит медведь. Мне показалось что это человек.
— А теперь представь себе как услышав такие шаги, некто, к примеру, неопытный турист, с криками выбегает в надежде встретить такого же человека как он, и попадает прямо в лапы зверя.
Неожиданно раздался медвежий рёв. Недалеко, метрах в ста от нас, в районе дороги, по которой мы приехали. Но рёв тут же перерос в разновидность то ли стона, то ли яростного хрипящего визга. Такое ощущение, что зверь вступил в схватку. Затрещали заросли. Да. Во тьме шёл бой не на жизнь, а на смерть.
— Да что там творится-то? — обеспокоенно спросил напарник и встал, зарядил ружьё, опять всмотрелся в окно.
"Дробь. Чем она поможет то" — заметила я и уже вслух добавила. — Успокойся. Нас это не касается. Утром разберёмся.
— Хорошо. Правда твоя, — Александр опустился опять на кровать, но положил ружьё рядом с собой, на пол. — Я теперь не усну.
— А ты попробуй! — рассмеялась я, закуталась в плед и тут же провалилась в глубокий сон.