Толкнув входную дверь, я вошла внутрь, Александр за мной.
— А вот и гостья дорогая! — не успела я осмотреться и привыкнуть к обстановке, как почувствовала сильные руки, снимающие рюкзак с плеча. — Проходите! Будем обедать!
Пожилой крепкий мужик в китайском спортивном костюме улыбался во весь рот, показывая ослепительно белые зубы, по одному виду которых было видно что они искусственные. Улыбаться-то улыбался, но хитрые прищуренные глаза отсвечивали настороженностью и холодом, как будто спрашивая — " Кто ж ты такая, чьего роду-племени?". А промысловик и в самом деле не прост. Похоже, видел и прошел многое. На могучих кистях рук сведённые почти начисто тюремные наколки, да и зубы потеряны явно не просто так. Возможно, попал в переделку. В прошлом мог быть беглым зэком, надолго потерявшимся в тайге или тундре и переболевшим цингой. И пустивший связчиков на шашлык.
— Здравствуйте, — смущенно поздоровались я, намеренно отведя взгляд в сторону. Пусть думает что перед тем ним городская фифа, за которой нужен уход и которую можно не опасаться. Впрочем, для бывалого человека эти уловки — пустое.
— Иван! — представился хозяин и сделал широкий приглашающий жест. — Проходите уже, садитесь. Чем богаты, тем и рады.
Мы зашли в некое подобие то ли магазина, то ли столовой. В достаточно просторном помещении длинный стол с лавками по бокам и полки с продуктами у стен. Продукты простые и не требующие холодильника — тушёнка, сгущенка, крупы, мука, конфеты, чай, кофе. Электроэнергию тут экономили. На отдельном стеллаже бутылки с водкой. На столе немудрёная снедь. Аппетитно дымящиеся огромные сибирские пельмени, копчёный таймень на большом блюде, нарезанный крупными кусками, варёный картофель к нему, ломти белого хлеба в розетке. В стеклянном кувшине ягодный морс.
— Как вертолёт приземлился, я Маришке сказал штоб пельмехи бросила, — улыбнулся хозяин. — Свои, из скотского фарша. Я и коров держу тута. Лосятиной и оленятиной уж не буду таких дорогих гостей потчувать, к ним свыкнуть надо. Не говоря уж о медвежатине, прости хосподи.
— Она ела и оленятину и медвежатину, да и многое чего ты никогда не видел, — каркающий голос из тёмного угла заставил вздрогнуть. А я и не заметила. Поодаль стола в старом кресле сидела старуха, по виду нерусская, из местных, и что-то пила из большой дымящейся пиалы. По слабому запаху я безошибочно определила таёжный чай. Крепчайшая заварка, бадан, чага, сахар, соль и сливочное масло.
— Перестань уже, Людка, а то водки не дам! — недовольно покачал головой хозяин и пригласил за стол. — Садитесь, садитесь скорей! Сначала поесть, а следом уж тары-бары! Мы и сами-то ещё не евши, пока то да сё...
— Так а... Может... — неуверенно протянула я и кивнула головой на старуху, предлагая и её покормить. Обносить едой или чаркой для сибиряка — оскорбленье и позор, но Иван пренебрежительно отмахнулся.
— Они што, голодные ко мне приходят? Дома едят. Тайга всех прокормит. И дичины и рыбы море. Шишки, грибы, ягоды.
Пожав плечами я села за стол и тут же почувствовала такой сильный голод, что скукожился живот. Александр расположился рядом, а Иван напротив.
— А где жена ваша? — спросила я, осторожно пробуя первый пельмешек. Недурно. Давно не ела.
— Жена? Аааа.... Вы про Маришку? Да она вроде плохо чувствует себя, сказала не хочет исть. Хотя! Мариш, иди к нам! Ну тогда уж... Чё уж там... Щас!
Хозяин отлучился, и тут же из глубины дома вышла миловидная светловолосая девушка лет двадцати, одетая в шорты и худи. Я недоумевающе уставилась на неё.
" Она минимум в два раза младше мужа" — подумалось сразу же. — "Интересно, чем он взял её и уговорил поселиться в этой глуши?"
— Мария! — девушка улыбнулась и села за стол рядом с местом мужа. — Извините, голова что-то болит, буря уже сутки как не стихает. Да вы ешьте, ешьте, пока горячее! Ваня, ну ты где там?
По виду не была она чем-то расстроена, да и больной не выглядела. Вид здоровый, глаза чуть ли не радостно сияют.
— Вот! Чё уж там... Ради дорогих-то гостей! — Иван принёс запотевшую бутылку шампанского, четыре фужера, откупорил, разлил. — Давайте! Будем! За встречу! Под таймешка хорошо... На новый год берёг, да чё беречь-то... В город сгоняю, ещё куплю.
— И часто вы в город гоняете? — небрежно спросила я, чуть пригубив напиток. Так себе.
— Да как сказать... По надобности. У меня ж хозяйство. Пчёлы, лесопилка, зимой зверька промышляю. Магазин опять же... Догляд за всем нужен. — Иван искоса глянул на меня и разом осушил свой бокал. — Тута мы всегда живём. А вы к нам пошто?