Кугель вышел на площадь перед гаванью. У причала пришвартовалось несколько добротных судов с пропорциональными контурами; любое из них могло отправиться в плавание на юг – возможно, до самой Альмерии.
Кугель присел на скамью. Изучив содержимое поясной сумки, он насчитал, помимо щечного астрангала, шестнадцать «обыкновенных» чешуек и две «особые», незначительной стоимости. Этого товара могло хватить или не хватить для оплаты морского переезда – все зависело от того, какую цену предложил бы за чешуйки мастер Сольдинк.
Практически напротив, на другой стороне площади, Кугель заметил вывеску на фронтоне внушительного каменного здания:
СОЛЬДИНК И МЕРКАНТИДЕС
ИМПОРТ И ЭКСПОРТ ВЫСОКОКАЧЕСТВЕННОЙ ПРОДУКЦИИ
ЭКСПЕДИТОРЫ
Кугель рассмотрел несколько вариантов дальнейшей стратегии, один изощреннее другого. Все они упирались в тупик грубой, нелицеприятной действительности: для того чтобы остановиться в гостинице и заплатить по счету, он должен был продать чешуйки.
Еще не смеркалось, но времени оставалось мало. Кугель поднялся на ноги, пересек площадь и зашел в управление Сольдинка и Меркантидеса.
От внутреннего убранства конторы экспедиторов веяло достоинством и традициями; вместе с ароматом старого лакированного дерева здесь преобладала приторно-кисловатая атмосфера благопристойности. Пройдя по торжественно притихшему вестибюлю с высоким потолком, Кугель приблизился к прилавку из полированного коричневого мрамора. По другую сторону прилавка сидел старый клерк; нахмурившись, он перелистывал страницы какой-то ведомости и не удостоил Кугеля своим вниманием.
Кугель повелительно постучал по прилавку.
– Один момент! Будьте любезны, потерпите немного! – отозвался клерк, не отводя глаз от ведомости. Он не прервался даже тогда, когда Кугель раздраженно постучал во второй раз.
Наконец, подчинившись неизбежности, Кугель приготовился ждать столько, сколько заблагорассудится капризному служащему.
Входная дверь распахнулась; в вестибюль зашел человек примерно того же возраста, что и Кугель, в коричневой фетровой шляпе с высокой тульей и потертом, мятом костюме из синего вельвета. У него была круглая безмятежная физиономия; бледные волосы торчали из-под шляпы подобно пучкам соломы. Внушительное брюхо незнакомца заставляло слегка расходиться борта пиджака, подвергая пуговицы явному напряжению, а его обширные ягодицы передвигались на длинных, тонких и костлявых ногах.
Новоприбывший подошел к прилавку; клерк тут же проворно вскочил на ноги:
– Чем могу быть полезен, сударь?
Кугель раздраженно вмешался, подняв указательный палец:
– Одну минуту! Вы еще не обслужили меня!
Ни служащий, ни посетитель не обратили на него ни малейшего внимания. Новоприбывший сказал:
– Меня зовут Бундерваль, я хотел бы поговорить с Сольдинком.
– Разумеется! – Следуйте за мной, сударь! Рад сообщить, что мастер Сольдинк может вас принять.
Оба удалились из вестибюля; кипящему от ярости Кугелю снова пришлось ждать.
Клерк вернулся и собрался уже вернуться к изучению ведомости, когда соблаговолил заметить Кугеля:
– Вам что-нибудь здесь понадобилось?
– Думаю, что Сольдинк не прочь обменяться со мной парой слов, – высокомерно ответил Кугель и прибавил: – Вы ведете себя неправильно. Так как я первый подошел к прилавку, вам следовало заняться моими делами в первую очередь.
Клерк моргнул.
– Должен признать, что ваше умозаключение отличается по меньшей мере простотой невинности. Так какое у вас дело к мастеру Сольдинку?
– Я хотел бы договориться о скорейшем переезде по морю в Альмерию – в самых комфортабельных условиях, разумеется.
Клерк повернулся к висевшей на стене географической карте:
– Не вижу никакого упоминания о такой стране.
– Альмерия находится южнее нижнего края вашей карты.
Клерк удивленно взглянул на Кугеля:
– Значит, она очень далеко. Что ж, пойдемте, может быть, Сольдинк согласится вас принять.
– Достаточно упомянуть мое имя, Кугель, и он меня примет.
Клерк провел Кугеля в конец длинного вестибюля и просунул голову между портьерами:
– Вас желает видеть некто Кугель.
Наступила напряженная тишина. Через несколько секунд послышался голос Сольдинка:
– Что ему нужно, Диффин?
– Насколько я понимаю, он желает, чтобы его доставили в некую далекую страну – возможно, воображаемую.
– Гммф… Ладно, пусть заходит.
Диффин раздвинул портьеры, открывая Кугелю проход, после чего, шаркая, вернулся к столу за прилавком. Кугель зашел в восьмиугольное помещение с роскошным, но суровым интерьером. Сольдинк, седовласый и строгий, сидел за восьмиугольным столом, а Бундерваль устроился на софе с плюшевой обивкой каштанового оттенка. Карминовый солнечный свет, проникая сквозь высокие окна, озарял пару варварских гобеленов, сотканных в тундре Дальнего Кутца. Под потолком на чугунной цепи была подвешена тяжелая чугунная люстра.