— То есть яйца, надпочечники и мозги.
— Типа того. И еще печень — главный фильтр организма, неспособный справиться с лавиной токсинов, возникающих в процессе усвоения стероидов организмом.
— Мило. И что же делать?
— Можно качаться натурально. Лет через пять-десять, может быть, чего-то и достигнешь.
— Но у меня результат попер после трех месяцев занятий!
— И ты сразу стал похож на Мистера Совершенство Объединенных охраняемых поселков? Того самого сержанта полиции, чемпиона среди профессиональных бойцов Периметра, который любит позировать перед единственной сохранившейся видеокамерой?
Вместо ответа я убрал кастет в карман.
— И чего ты предлагаешь?
— Я создал универсальный анаболик, — просто сказал Саймон. — Он еще недоработан, но за четыре месяца из жирного ленивого ублюдка я сделал призера чемпионата Охраняемых поселков. И почти без побочных эффектов, не считая приступов агрессии, вызванных избытком гормонов. Но от этого уж никуда не деться.
«Жирного ленивого ублюдка» я старательно пропустил мимо ушей, одновременно подавив желание от души треснуть по белесой морде. Ей бы и без кастета мало не показалось.
— Так в чем соль?
Саймон откинулся на спинку кресла, одновременно расцепив пальцы.
Подумав некоторое время, он осторожно положил ноги на стол.
— Это ты о том, почему нет побочных эффектов? Помнишь, я в первый раз подошел к тебе в зале? Ты тогда явно толкал не свой вес.
— Было дело, — хмыкнул я.
— Ты был явно чем-то расстроен. Так?
Я промолчал. Про Джилл вспоминать не хотелось. Просто было незачем вспоминать.
— Вижу, что я не ошибся. Твои яйца, мозги и надпочечники тогда бурлили как кипяток в чайнике и с избытком выбрасывали в кровь тот самый тестостерон, который был нужен для того, чтобы толкнуть нереальный для тебя вес. Твой тестостерон, родной, не химический. Адская смесь — тестостерон, плюс адреналин, плюс эндорфины — гормоны наслаждения. Признайся, такая тренировка была тебе непривычно по кайфу?
Тот день вспомнился, как будто это было вчера. Вернее, утро после того дня. На следующий день после той тренировки я проснулся от адской боли в квадрицепсах и еще пару дней ходил на полусогнутых. Но на самой тренировке всю свою горечь и злобу я от души выместил на платформе. И это, действительно, было в кайф.
— Ну допустим.
— А представь, если б такие тренировки были бы каждый день.
— Да я бы сдох давно!
— И если бы такого тестостерона в твоей крови становилось все больше и больше? Больше, чем твой организм способен выработать. Причем натурального. Человеческого.
До меня потихоньку начало доходить.
— Ты хочешь сказать…
— Именно.
— Так… Ты мне колол…
— Правильно. Чужую сперму. Только химически адаптированную под твой состав крови и твой обмен веществ до твоего натурального тестостерона.
Меня начало слегка подташнивать.
— Но… Где ж ты брал доноров? Причем с кучей таких переживаний?
— А вот это довесок к твоему «я тебе плачу…». Знаешь, какого экстерьера нужна баба, чтобы ублажить бойца Периметра после боя с мутантами? И при этом умудриться собрать в пробирку плод его агрессии? И сколько все это вместе может стоить?
Тошнота несколько улеглась, но на желудке все равно было тоскливо.
— Ты конченый урод, — сказал я. — И извращенец к тому же.
— Я исследователь, — усмехнулся он. — И, как любой нормальный исследователь, ради своих экспериментов я способен на многое…
Я скривился, как от зубной боли.
— …так же, как и ты — ради своих, — добавил Саймон. — Цель у нас одна — результат, причем любой ценой. Разница только в ярлыках, которые мы навешиваем на средства его достижения.
Все это было очень мудрено, но, надо признать, справедливо. Иначе какого дьявола я сюда приперся? Можно, конечно, покривляться перед самим собой, мол, пришел выяснить правду и наказать урода, чтоб другим неповадно было… Но особо кривляться было некогда. И я перешел к делу.