Варран за спинами своего отряда никогда не прятался, в открывшуюся черную пустоту шагнул первым. Нога хрустнула потемневшими обломками. Сзади напирали воины, вожак пошел дальше, хруст стал сильнее. Рран замешкался у входа, водил носом, тянул воздух.
— Сюда! — рыкнул Варран. — Он трусливый, как хомо.
Рран шагнул в низкую рукотворную пещеру, косясь по сторонам. Варран наклонился, поднес факел к выщербинам и странной трухе на полу. Один темный комок, второй. Пальцами взял невесомую пыль, поднес к лицу. Пахло старым, давно умершим железом. Варран повел факелом вокруг, осветив сколько возможно пространство.
Старые кости, ржавчина и сажа… Вдруг вожак, за толстым черепом которого скрывался какой-никакой, а ум, дернулся в сторону выхода. Смерть неожиданно пахнула на него холодным трупным запахом, заставив вздыбиться густую пепельную шерсть.
Но было поздно.
Бронеплита, закрывающая вход, упала со скоростью удара боевого топора. И так же, если не страшнее, рассекла на две половины Ррана, тоже рванувшего назад. Автоматические четырехствольные установки, когда-то снятые с боевых вертолетов, ударили разом, по три с каждой стороны. Отряд Варрана за половину минуты превратился в кучу еще живого и окровавленного мяса.
Последним, что увидел вожак, стали багровые языки пламени, заполнившие все вокруг.
Сейчас:
Лампа под потолком трещала, но светила хорошо. Правда, она погасла сразу же после того, как я прошел дальше. Дас гут, и правда, очень хорошо, когда все работает как надо. Автоматику Вертер настроил отлично, экономил, сукин кот, энергию реактора. И верно, он не вечный, разве что на биомассу его переводить. Так мне оно не надо. Почему? Угадайте, кому доверят поставки двуногого топлива, если что случится с реакцией внутри громадного устройства в самом сердце бункера? Мне, натюрлих. Как будто мне больше заняться нечем.
Следующая дверь встала на место, загерметизировав проход. М-да, надежно-то как все делали, йа. Сколько лет прошло, а оборудование работает и не ломается. Порой Вертер ремонтирует какую-то мелочь, но в целом — просто вундербар шён, прекрасно и превосходно.
Бункер место своеобразное. Размеры у него потрясающие, и сдается мне, что видел я в нем от силы процентов пятнадцать. Остальное для меня закрыто. Ничего не поделаешь, Герр Хаунд, знай свое место. Если ты охотничий пес своего хозяина, то и место тебе не в гостиной. Доннерветтер, тойфельшвайссе, порой такое положение вещей злит. Но эта цена за многое из того, что у меня есть.
Бункер должен был принять в себя батальон спецназначения, часть командования округа и семьи военных. Но в нем сейчас живут всего трое. И ни один из них не является человеком, даже профессор. А по костям людей, сумевших добраться к бункеру через стальной вихрь снарядов и ракет био, пламя бомбардировки и последний, самый страшный удар, я прохожу постоянно, возвращаясь из города. Иду, курю первую сигару, завершающую очередную вылазку или охоту. Смотрю на них и думаю о том, что мне повезло.
Где я родился и от кого появился — не знаю. Вертер сказал, что меня нашел он сам. Вышел на разведку, а вернулся с почти переставшим орать новорожденным. Как меня не съели, вот что интересно.
Кстати, Вертер — киборг. Он всегда ходит в плотном рабочем комбинезоне, как требует Головач. Вертер с ним не спорит. В отличие от меня.
Благодаря этим двум… эм, созданиям, я выжил. И не просто выжил, а стал тем, кем стал. Хотя, если честно, становился им очень болезненно. Да что там, боль оказалась адской. Такое вот шайссе.
Намного раньше:
— Заткни ему пасть, Вертер! — Голос мерзко проскрипел над ухом, пробившись даже через мой крик. — Быстро!
В рот, неприятно отдавая медикаментом, воткнулся толстый кусок марли. Ткань тут же стала соленой, впитав кровь из прокушенных чуть раньше губ. Если во рту оказалась заглушка, то станет еще хуже. Неужели нельзя сделать так, чтобы было хотя бы не так больно?!
— Готовь зажимы и раствор номер семь, — профессор прокатился к невидимому шкафу. — Вводи для начала десять кубиков.
Только бы не дальний шкаф, только бы не дальний… Дверца хлопнула именно в том углу. Через минуту в вену на правой руке воткнулась игла. Чуть позже внутри начал разгораться огонь, через еще минуту пламя боли сожрало меня полностью, от пяток до наконец-то вылезших настоящих клыков на верхней челюсти. Момент, когда щелкнул внутренний выключатель, я как всегда проморгал.