— Шлышала последние новости? Книжника все же арештовали, предателя этого! А я неоднократно говорил и даже пишал князю о том, что этот щенок нечист. Почти шразу и отпишал, как только он вернулся и привел с шобой этих баб, ведьминское отродье, крешта на них нет! — Боярин все больше распалялся, видимо забыв, что он не на собрании, а всего лишь в тесной комнатке лекарей.
Выслушивать этот бред Анна не собиралась, поэтому встала и попыталась обойти необъятного боярина.
— Извините, мне нужно к больным!
— А на тебе ешть крешт? А ну покажи!
Малюта преградил Анне путь.
— Что?! — Девушка растерялась.
— Показывай крешт! Давай раздевайся!
Облизав губы, Малюта шагнул навстречу Анне.
С неожиданной для такого грузного тела ловкостью и силой, он схватил тонкие запястья девушки, отвел их за ее спину и крепко сжал своей левой рукой. Затем навалился всем корпусом и прижал ее к стене, правой рукой пытаясь задрать или разорвать подол платья. Анна извивалась как змея но, хоть и была на голову выше, весила раза в три меньше, поэтому вырваться из этого плена шансов у нее практически не было. Она пыталась пинаться. Получалось плохо. Не придумав ничего лучше, Анна просто плюнула в лицо вонючке.
Это боярина разозлило. Он ударил ее резко, наотмашь, по лицу. У девушки из глаз посыпались искры, в ушах зазвенело. Показалось, что еще чуть-чуть, и она потеряет сознание.
— Что здесь происходит? — Голос Пантелеймона, словно гром, прокатился по комнате.
Малюта сразу же отпустил Анну и отступил на два шага назад. Девушка медленно сползла по стене на пол.
— Да вот, проверяю, есть ли на Анне крешт, — сказал боярин, стараясь не смотреть в глаза Пантелеймона.
— Кем ты себя возомнил? Никак начальником княжьей стражи, что вот так запросто досматриваешь врачей?
— Нет, конешно. Но все же я непошледний человек при князе, потому в швоем праве! — ответил боярин, отступая к двери.
— И кто ж тебе дал такое право девчонкам руки ломать и подолы рвать?
Эти слова Пантелеймон произнес практически в пустоту. Малюта вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Пантелеймон подошел к Анне, помог подняться.
— Спасибо, учитель, — прошептала девушка.
— Не за что. Думается мне, что рановато пока благодарить-то. Смотри, не вздумай никому рассказать о том, что здесь произошло, девочка. Поверят все равно не тебе.
Учитель оказался прав.
Уже на следующий день в комнату Анны пришли опричники с обыском. Втроем. Одним из них был Василий. Войдя в комнату, он стал у двери, и дверной проем полностью скрылся за его плечами. Двое других заявили: им поступил сигнал о том, что еще в детстве Анна неоднократно была замечена в компании Книжника. Возможно, до последнего поддерживала с ним связь. Любой сигнал требует проверки.
Анна не сопротивлялась, не возражала. Не тот случай. Попробуй докажи этим, что ты не фенакодус. Только с укором посмотрела в глаза Василия.
Парень стоял возле двери словно каменная скала, скрестив руки на груди. И лишь глаза его извинялись за то, что он пришел вместе с другими обыскивать комнату девушки, которая почти месяц с рук отпаивала его отварами.
Анна почувствовала его неловкость. И в душе простила сразу же. Василий человек подневольный. Приказ получен — выполнен. Иначе и быть не могло. Девушка проявила милосердие, отвела взгляд — и услышала, как облегченно вздохнул Василий.
Дознаватели перевернули вверх дном все, выпотрошив даже нехитрые матрацы на постелях, чем довели до истерики перепуганную Оксану. Они тщательно перетрясли все платья Анны. А когда приказали раздеться и распустить волосы, Василий все же не выдержал — отвернулся к окну. Явно что-то искали, но не говорили что именно. Ничего не найдя, ушли, даже не подумав извиниться.
После их ухода девушка до глубокой ночи приводила комнату в порядок, пытаясь стереть из памяти свое унижение.
На следующий день в лазарете Анна рассказала об этом Пантелеймону.
— …и один из них был Василий! — Девушка непроизвольно шмыгнула носом.