– Царица! Там отряд вооруженных всадников! Они скачут сюда со стороны Альбы и сейчас находятся примерно в миле от нас. И один из них ведет в поводу лошадь без седока!
Для Сильвия.
Я сто раз прикидывала, как поступить, если Асканий все же пришлет за Сильвием, но все мои планы моментально рассыпались в прах, стоило мне услышать топот этих копыт. Осталось одно – поступить так, как я уже не раз поступала и прежде: бежать. Бежать и скрываться.
– Быстро приведи ко мне Сильвия! – велела я Урсине. Ей было лет пятнадцать, и она чем-то напоминала львицу – такая же дикая и рыжая. Она стрелой вылетела из комнаты, а я бросилась в спальню, связала в узелок из старого паллия кое-какие вещи и, когда прибежал запыхавшийся Сильвий, сказала ему: мы уходим в лес и будем прятаться там от присланных Асканием всадников.
– Я приведу коней! – сказал он.
– Не надо. Идти нам недалеко, а спрятать лошадей будет трудно. Надень плащ и крепкие башмаки. Встретимся на кухне.
Я прихватила с собой еще хороший котелок и немного еды, все это тоже увязав в узел. Вскоре прибежал Сильвий, и мы пустились в путь. В дверях нас встретила Маруна, и я сказала ей:
– Надеюсь, вас он не станет наказывать! – Я имела в виду и своих верных помощниц, и всех прочих обитателей дома. – Скажи посланцам Аскания, что царица вместе с сыном отправилась за советом к великому оракулу в ту Альбунею, что на берегу Анио, близ Тибура. Это на какое-то время отвлечет их.
– Но ты...
– Ты знаешь, где меня искать, Маруна. В хижине лесоруба.
Она кивнула. Она отчаянно тревожилась за нас, да и я очень беспокоилась о ней, но медлить было нельзя. Мы с Сильвием быстро добрались до боковых ворот города и двинулись напрямик через поля, через прилегающие к городу паги, а потом, следуя течению Прати, нырнули в лесистые предгорья северо-западных гор, под прикрытие дубовых рощ, где уже шумела молодая листва. Вскоре мы вышли и на старую тропу, ведущую в Альбунею.
Сильвий тут же наморщил нос. Нюх у него был, как у гончей.
– Тухлыми яйцами пахнет? – спросила я. До сих пор мы шли молча, стремясь как можно дальше уйти от возможной погони. Он кивнул. – Здесь бьют сернистые источники.
– Так мы туда идем?
– Да, в одно место неподалеку от них.
Шли мы в ту самую хижину лесоруба, где обычно ночевала Маруна, когда я оставалась в священной роще, поджидая своего поэта. Деревья здорово разрослись, и кроны их почти сомкнулись над старой округлой хижиной; я чуть было не прошла мимо нее. Поляна, на которой она стояла, и то, что осталось от огорода, заросли кустарником и высоченными сорняками. Я крикнула. Никто мне не ответил. Подойдя к дверям, я увидела, что домик совершенно пуст. Лесоруб и его жена, видно, куда-то перебрались отсюда, а может, просто умерли.
Сильвий, разумеется, с детским любопытством тут же принялся обследовать дом и его окрестности.
– Какое хорошее место! – восхитился он. Потом притащил в хижину свой узел, довольно большой и весьма неуклюжий, который, не жалуясь, сам нес всю дорогу. Когда он бросил его на пол, в нем что-то загремело, и я спросила:
– Что это у тебя там?
Сильвий искоса на меня глянул, но узел развязал. Там оказались маленький лук, стрелы, охотничий нож и короткий меч – то оружие, которым он пользовался на занятиях боевыми искусствами.
– Это чтобы от волков защищаться, – сказал он.
– Ах, сынок, – покачала я головой, – теперь уж мы с тобой и сами как волки.
Он немного подумал, и, похоже, эта мысль пришлась ему по душе. Он кивнул.
– Иди сюда, отдохни немного, – сказала я, усаживаясь на пороге и отодвигая оружие в сторону, чтобы освободить ему местечко. Луч солнца упал сквозь темные ветви сосен и дубов, толпившихся вокруг, прямо на крыльцо домика, и сразу стало как-то теплее. Сильвий сел рядом со мной и прислонился головой к моему плечу. А я смотрела на его тонкие смуглые мальчишечьи ноги в башмаках, которые были для него слишком тяжелы и грубы.
– Они ведь не собираются нас убивать, правда, мама? – спросил он без испуга, просто ища поддержки.
– Нет. Но они хотят разлучить нас. А я сердцем чую, что нельзя им этого позволять. И никак иначе не могу помешать Асканию, который хочет забрать тебя в Альбу. Вот и придется нам прятаться здесь, чтобы он нас не нашел.
Сильвий долго думал, потом сказал:
– Я мог бы, например, поселиться в какой-нибудь крестьянской семье, а они всем говорили бы, что я их сын.
– Мог бы. Но этим ты подверг бы их всех огромной опасности.
Он коротко кивнул, явно стыдясь, что сам не подумал об этом.