Глава четвёртая
Входная дверь Менделеевых открылась и тут же захлопнулась с тихим щелчком. Раздались быстрые осторожные шаги – сначала в коридоре, потом в каждой из комнат и на кухне.
– Чёрт-чёрт-чёрт! – трижды чертыхнулся кто-то шёпотом и покинул квартиру…
Новоявленный телепат ничего не слышал, поглощённый единственной мыслью – не скажутся ли радикальные перемены в его внешности на желании господина в костюме и галстуке снимать о нём кино. Из стиральной машины Пафнутий выбрался, лишь когда бельё основательно позеленело – это давало надежду, что на нём самом осталось не так много.
Помощник юного химика заторопился в свои «шикарные апартаменты» и с опаской взглянул в зеркало – оттуда на него растерянно смотрел незнакомый грызун бледно-зелёного цвета с голубоватым отливом. Рубиновые глазки-бусинки восходящей звезды экрана несколько раз моргнули и закрылись, а бывшее когда-то белоснежным тельце растянулось на мягких опилках, устилающих дно просторной клетки. Причём длинный лысый хвост предательски окунулся в мисочку с зелёнкой.
В таком виде и обнаружил своего «сотрудника» вернувшийся с прогулки «научный руководитель».
Неизвестно, сколько времени провёл бы незадачливый стилист в обмороке, если бы не оглушительная мелодия звонка Вовкиного мобильника, пробудившая Пафнутия от забытья. А обеспокоенный голос, донёсшийся из телефона, и вовсе заставил подскочить.
– Коты опять пропали!
***
Ощетинившийся Мартин оглушительно лаял и рвался из квартиры, не понимая, как Саша может не чувствовать, что в их доме побывал чужой. Мальчик пытался его успокоить, объясняя, что неугомонный Брысь, видимо, снова отправился в путешествие по историческим эпохам, прихватив друзей. И скоро все они объявятся, как уже не раз бывало.
Если бы не враждебное и незаконное вторжение на их территорию, Мартин и сам бы так подумал. Хотя обиделся бы смертельно на то, что коты не взяли его с собой и даже не предупредили о своих планах!
Чтобы спасти многострадальное дверное полотно от новых царапин, Саша наконец выпустил взволнованного питомца. Мартин промчался мимо консьержки, дремавшей на скамеечке возле распахнутой двери подъезда, к стоянке машин, а оттуда, не сбавляя темпа, выскочил на проезжую часть и вскоре исчез из виду…
Следы автомобиля, на котором скрылся похититель, затерялись в сплошном транспортном потоке, напомнившем Мартину, что у Людей начался сезон отпусков. Пёс поставил торчком уши, пытаясь задействовать слух, многократно обострившийся после пребывания в таинственном зелёном тумане на подопытном эсминце, но в какофонии звуков отсутствовали голоса его любимых котов. Означало ли это, что они мертвы?..
Мартин решительно отогнал мрачную мысль и поспешил домой за уликами, которые могли бы пролить свет на загадочное происшествие. В квартире непременно должны были остаться свидетельства жестокой борьбы – не в характере приятелей сдаваться без боя!
Возле подъезда в тревожном ожидании застыли Саша и его верный друг Вовка, отложивший мытьё раскрашенного питомца на потом. (Юному химику, кстати, нравился приобретённый Пафнутием оттенок. И, если бы удалось добиться согласия мамы, он вообще оставил бы крысюка в голубовато-зеленоватом обличье.)
Саша накинулся на Мартина с упрёками, но пёс, обычно сразу принимавший виновато-несчастный вид, когда слышал гневные нотки в тоне хозяев, на этот раз повёл себя иначе – окинул мальчиков серьёзным взглядом, а прежде чем войти в квартиру, тщательно обнюхал придверный коврик и замок. (В принципе, замков было два: верхний и нижний, но пользовались только верхним, потому что ключ от нижнего, громоздкий и неудобный, давно затерялся где-то в ящиках гардероба.)
Вечером собрался семейный совет, на который пригласили и бабушку Александру Сергеевну. Вовка тоже участвовал, поскольку не мог оставить друга в непонятных обстоятельствах, главным из которых было странное поведение Мартина. Пёс явно намекал на то, что в доме побывали грабители. Впрочем, учитывая, что все «ценные» вещи лежали непотревоженными на своих местах, включая шкатулку с наличностью на бытовые расходы, следовало переименовать их в похитителей.
– Неужели так трудно было забрать хотя бы деньги! – сердился Николай Павлович на неизвестных. – Были бы основания вызвать полицию! А так… боюсь, от нас даже заявления не примут.
– У меня пропала коробка с эликсирами! – подал тоненький голосок химик-изобретатель. – Может, про них заявление написать, а заодно и котов поищут?
Глава пятая
Несмотря на пессимизм взрослых членов обоих семейств, заявление в полиции приняли и даже прислали оперативную группу в составе двух человек. К огорчению Саши и Вовы, оба служителя закона явились в штатском. К тому же, по их словам, не подтверждённым звёздочками на погонах (а лишь записями в тёмно-синих книжечках), оба были всего лишь капитанами, а не генералами или хотя бы полковниками, которым мальчики могли бы доверить судьбу пропавших.
Осмотр начался с квартиры Менделеевых, так как коробка со склянками, «имеющими научное значение», числилась пунктом первым в списке похищенного. Один из присланных для расследования сотрудников, нацепив на руки прозрачные перчатки и вооружившись большой лупой, исследовал замки. (Числом два, как и на Сашиной входной двери. Пользовались, как это часто бывает, лишь верхним.)
– Ну что я могу сказать после беглого осмотра… – начал эксперт.
– А вы не торопитесь, тщательно осматривайте! – потребовал юный химик.
– Так вот, – спокойно продолжил криминалист, – никаких следов взлома не обнаружено. Отпечатки имеются, но они, скорее всего, принадлежат жильцам квартиры.
– А вы проверьте! – опять встрял Вовка.
– Обязательно проверим, молодой человек! И пробьём по базе данных – вдруг ваш похититель где-нибудь когда-нибудь засветился. Но я бы на это не рассчитывал, учитывая узко-специфические интересы преступника.
– Что значит «узко-специфические»? – не понял изобретатель пропавших эликсиров.
– Это значит, молодой человек, что среди множества расследованных краж нам ещё ни разу не попадались такие, где речь шла бы о коробке с бутылочками из-под валерьянки и котах, – серьёзно ответил сотрудник полиции, но тут же обнадёжил: – Хотя злоумышленник мог выполнять чей-то заказ.
Обращение «молодой человек» страшно нравилось Вовке, и юный химик даже поминутно поправлял очки и старательно хмурился для придания своему облику пущей солидности.
– Кто-то из вас порезался? – вдруг сменил тему эксперт, переместившись из прихожей в коридор.
Вовкины родители удивлённо переглянулись, а их сын на всякий случай внимательно посмотрел на свои руки.
– Пятнышки зелёнки на полу, – пояснил криминалист и указал на цепочку из точек, протянувшихся от дальней комнаты к ванной.
– А, это Пафнутий красился и наследил, – растолковал происхождение следов малолетний учёный и, заметив непонимание в глазах служителей закона, добавил: – Мой крысюк. Он имидж решил поменять!
Вовкина мама прыснула, а сотрудники полиции заинтересовались:
– Вот как?
– Да вы проходите, полюбуйтесь, какой он стал! Ни у кого таких нет! – похвастался юный Менделеев и гостеприимно провёл «гостей» в детскую, где на широком подоконнике располагались «шикарные апартаменты младшего научного сотрудника».
Зрелище, открывшееся полицейским, на некоторое время лишило их способности задавать вопросы: стоя на задних лапках и вцепившись передними в тонкие прутья клетки, на вошедших с любопытством таращился рубиновыми глазками-бусинками зеленовато-голубоватый грызун с ярким, изумрудного цвета хвостом.
– Да, стильно получилось! – наконец вымолвил следователь капитан Петров, пока его коллега продолжал давиться от смеха.
– Мама, можно Пафнутий таким останется? – попросил Вовка, воспользовавшись моментом.