Тем временем Тарелка уже вышла на орбиту Музы. Старик проделал необходимые расчеты, довольно несложные благодаря отсутствию у планеты лун, и ввел корабль в плотные слои атмосферы. Линии гравитационных напряжений располагались здесь настолько удачно, что корабли скатывались вниз, будто с пологой горки, не доставляя за все время посадки ни малейшего неудобства пассажирам.
Едва Тарелка зависла над поверхностью туристского космодрома вблизи города Бэфины, было решено тот час отправляться к морю. Малышу и Маленькой Принцессе не терпелось познакомиться с детьми, игравшими на пляже в какую-то невиданную игру, а Принцесса и Фея хотели сегодня же узнать о моде на купальные костюмы.
По узкой тропинке, вьющейся между густотравных холмов, укутанных зноем, Счастливчики вышли прямо к пляжу. Тысячекилометровой золотой полоской тянулся пляж, окаймляя все двадцать восемь материков Музы. Места на нем всегда хватало всем. Даже тогда, когда, случалось, представители вновь обнаруженной цивилизации, будто дикари, с безумным ликованием заполоняли курорты Старого мира – словно именно в них, в курортах, и заключалось главное преимущество осуществленного контакта.
Впрочем, до всего этого Счастливчикам теперь не было никакого дела. Огромное Светило, вися в зените, жарило так, что из голов испарялись все мысли. Лишь океанские волны – божественная услада! – дарили телу и уму радость и блаженство.
Пока Счастливчики наслаждались купанием, Ромуальд вспомнил, с большим огорчением для себя, о данном им слове быть переводчиком и облетел окрестности, пытаясь одновременно любоваться экзотическими ландшафтами и обучаться языкам. Получалось, правда, плохо. Прежде всего потому, что Ромуальд отчаянно боялся пропустить миг вдохновения и всё время прислушивался к своему внутреннему голосу. Вот-вот голос должен был сказать Ромуальду: «Пора творить!» и тогда, считал Ромуальд, «…как говорится, бог с ней, с головой, но что-нибудь я сочиню!»
И кроме того, языки аборигенов, сколько не прислушивайся к их звучанию, понятней не становились. Посудите сами, что может означать, например, такое:
– Ми фадиез соль фадиез ми, си, си, ля, фадиез! Ми фадиез соль фадиез ми, ми фадиез соль фадиез ми, ре, фадиез соль фадиез ре, ре, фадиез соль фа диез ре, редиез ми редиез си!
– Редоми? Редо, редо! Лялями фа досольми досольфа! Фафа доре мими досольси!
Именно такую фразу услышал и запомнил Ромуальд. Не видя в упор двух Музыриков, ведущих этот диалог, его – диалог – можно было бы принять за пьесу для фортепиано и скрипки… Озадаченный услышанным, Ромуальд вернулся к Счастливчикам, уже выплывшим на берег и блаженно растянувшимся на бархатном белом песочке.
Принцесса и Фея обсуждали купальные наряды представительниц иных планет, которых было тут в большом избытке. Старик, Странник и Пришелец предпочитали смотреть в небо, потому что вид зеленых мохнатых или желтых пернатых представительниц противоположных иноземных полов приводил их в уныние и меланхолию.
– О! – трогательно и почти страдающе произнес Старик. – Хоть бы пиво здесь оказалось обыкновенным, земным!
– Да, самое время поискатъ пива! – согласились Странник и Пришелец, – Ромуальд, как по ихнему «пиво»?
Будь у Ромуалъда живое сердце, оно бы тут же и ёкнулось. Или провалилось в пятки, если бы были пятки. Или просто остановилось…
Но Ромуальд только глазками моргнул и, не поперхнувшись, сказал:
– Ляля…
– Нецензурное что-то? – удивились Счастливчики.
– Ляляфи! – добавил Ромуальд. – То есть фа!
Счастливчики покивали головами и поднялись, чтобы искать какой-нибудь ларек. Вдоль всего пляжа выстроились в несколько рядов разнообразные будки и кабинки, но, поскольку очередей возле них не было, определить пивной ларек по внешнему признаку не удалось.
– Придется искать!
Один за другим Земляне обошли несколько буфетов, кафе и закусочных. Пива не было.
– Ромуальд, ну спроси же, наконец, кого-нибудь: где продают пиво? – обратились Счастливчики к Ромуальду, – Не видишь: мы уже умираем от жажды?
Ромуальда тоже мучила жара и жажда. Духовная, разумеется. Если бы его еще периодически не бросало в холод – давно б перегорели предохранители…
Но вот Счастливчики подошли к лавке, полной товаров, где наверняка должно было быть и пиво. Оранжевый Музырик дружелюбно хрустнул челюстями и суставами и прыгнул навстречу Землянам:
– Фа? – вежливо сказал он.
– Ну, м-м, – Ромуальд набирался духу, сидя на плече Пришельца. – Ре, ре, до… мажор?