Трудности произношения и непривычность звукового способа общения лишь подчёркивали испытываемые профессором Арчибальтом чувства горечи и боли за соотечественников. Его волнение очень быстро передалось и нам. Старик старательно хмурил то правую, то вдруг левую бровь, Странник то и дело пытался вступить в экзорцистический спор, а Пришелец приводил яркие примеры из собственного раздвоения личности. Причём обращаясь по большей части друг к другу, Счастливчики начинали свои рассуждения словами: «А вот ты, например, теперь кто такой?»
Когда же я попробовал рассказать про кукушку, они все вдруг дружно засмеялись.
– Сразу понятно, что Ромуальду никакие Гремляндии не страшны! – воскликнул Пришелец.
– Расскажи мне про кукушку, и я точно скажу, что ты попугай Ромуальд! – заявил Странник.
– О, да, да! Какой есть симпатичный птич! – поддакнул Арчибальт. – Какой есть глупокий натур!
И что они в кукушке такого смешного нашли, ума не приложу!
Профессор меж тем продолжал. Когда ему выпала очередь материализации, и Магистр Глумлин самолично – ввиду важности и значимости личности профессора – взялся определять степень его регрессивности, Арчибальт исхитрился сбежать от сопровождающих с помощью эксцессора.
А было это так.
Демонстрируя могущество Легионеров и рекламируя выгоды сотрудничества с ними, Глумлин показал Арчибальту множество уровней Гремляндии. Масштабы вторжения врагов впечатляли. Везде, куда переносил профессора Глумлин, находились кордоны, засады, посты или заставы неприятелей, виднелись боевые крейсера, стояли готовые к боевым операциям бронегравы и гравипортёры… Вся эта мощь производила определённое впечатление, и Глумлин уже готов был праздновать победу над волей и духом профессора Арчибальта. Но Злобный Магистр жестоко просчитался! Улучив мгновение, Арчибальт сорвал с кляшни Глумлина браслет эксцессора и наугад, на свой страх и риск, нажал несколько кнопок сразу. Нельзя сказать, что профессор уже имел какой-то реальный план действий. Но, будучи естествоиспытателем и исследователем до мозга костей, предпочёл опытным путём, экспериментально, и, так сказать, в живую разобраться в чуждых технологиях, чтобы составить непредвзятое мнение и прояснить для себя реальную суть вещей. (Также поступили и мои друзья, кстати, при знакомстве с тем же самым инопланетным прибором).
Как серьёзный учёный, профессор отнёсся со всей тщательностью к проводимой серии опытов с эксцессором. И уже некоторое время спустя, сбросив со следа, запутав преследователей и ловко обманув в пространстве и времени несколько Легионерских патрулей, изыскал в измерениях некий свободный от сканирования участок континуума.
Нелепо было бы думать, будто только слепое отчаяние и счастливое стечение обстоятельств помогли профессору в его побеге. Отнюдь! И даже наоборот! Исключительно благодаря скрупулёзному и систематическому анализу и мгновенному просчёту вероятностей в опасной и сложной ситуации (что говорит о профессоре как о выдающемся учёном-практике и талантливом экспериментаторе, наконец – просто как о мужественном че…скрежецианине), ему удалось выбраться из хитросплетений и ловушек Злобного Зазеркалья.