Надо иметь в виду, что Валенок на гремлян произвёл неизгладимое впечатление!
Такое маленькое существо без всяких видимых усилий способно умертвить Рыцаря Ордена! Гремляне любили смерть и любили тех, кто так легко мог им её даровать! К тому же, позволял изрядно поблаженствовать, побалансировать на тонкой грани между утомительной жизнью и желанной смертью, которая становилась всё более желанной и сладостной по мере истечения энергии. Понятно, Злостные Рыцари Ордена были не прочь испытать напоследок острые ощущения, и, разряжаясь, так сказать, в исступлении впадали в раж и экстаз.
Посидев над раскрытым ларчиком с обогащённым ураном-235 и раскрасневшись, будто рак в кипятке, Магистр Глумлин чуточку пришёл в себя. А именно, он обнаружил смутное эмоциональное беспокойство и принялся резво дёргаться на троне, производя впечатление куклы-марионетки, которую дёргает за нитки невидимый псих-кукловод. Впрочем, чего стоят все наши представления о чувствах, все наши аналогии, если имеешь дело с Гремлянами? Возможно, что именно это состояние Магистра и следовало бы считать нормальным? Он насладился зрелищем побоища со Свирепышем, заглянул в кошачьи глаза собственной смерти… Маленькие житейские радости, доставленные Валенком и Арго, скрасили насыщенную беспросветными терзаниями, ожиданиями и боевыми походами жизнь. Чего ещё оставалось желать для полного счастья?
Магистр Глумлин, впрочем, имел на этот счёт собственное мнение. Конечно же, его жуткое естество, его извращенное нутро требовало продолжения потех. Магистр решил, что самое время для традиционного обряда жертвоудушения!
Магистр угрожающе загремел хвостом-жалом, призывая оставшихся пока ещё живыми подданных к вниманию. Нагло обозвав Валенка Священным Культовым Существом Лютышем, он строго-настрого запретил впредь беспорядочно-кощунственные с ним связи без его, Магистрова, высочайшего соизволения. Валенок дарованное звание и оказанную честь воспринял демонстративно-снисходительно, и в соответствии со статусом неспешно, грациозно, да и просто красиво покинул жреческий зал. Магистру очень бы хотелось, чтобы Валенок всегда был под кляшнёй на губчатой подушечке, но вот задача – как его взять и туда положить?
Из опасения, что и оставшиеся два пойманных Монстрышем существа как-нибудь окажутся священными, Глумлин не стал рисковать обрядом и поспешил выбрать для удушения одного из ближайших своих соратников. Уж тот-то не должен был подвести на этот счёт! Как водится, ритуальная смерть преданного сановника, сподвижника и товарища по Ордену значительно способствует улучшению и очищению общей атмосферы ближайшего окружения.
– Да оглушительно вздрыгнет и осмердяшится всякий, взмудрённый мной! – обратился Магистр к подданным. – Пусть ехидный зуд обчеркашит ваши суставящи, а мозги взмокнут и закиснут! Внемлите, ибо я, наобум топорща жало, неврастенично взываю к бессовестности Рыцарства: не соблаговолит ли кто-нибудь желчный и ядовитый стать моей сегодняшней жертвой?
Подданные тотчас, как один, подняли вверх кляшни и лапы.
– О, сладкозубый Оскрёбыш! Опять единодушно! – Магистр лицемерно сделал вид, что опять удивился.
Глава 18 Злостные намерения Монстрыша
Как не крути, а Легионеры всё-таки были настоящими рыцарями! И обаяние Принцессы не могло не лишить их рассудка!
Старик оказался прав, ещё задолго до Гремляндских событий утверждая, будто Принцессе достаточно одного взгляда для победы над любым противником. Все приёмы такой борьбы она знала в совершенстве, тем более – запрещённые.
Монстрыша Принцесса очаровала сразу и наповал.
Убейте меня, но я лично не понимаю как она это сделала и что ей для этого было нужно. Но безоружная и, казалось бы, беззащитная, почти одна во всей Гремляндии, Принцесса довольно быстро ввела злостного Легионера в состояние крайней прострации и острого, извините, заблуждения. Тот начисто забыл о какой-либо репродукции и, вместо того, чтобы вести её прямиком в жреческий зал, на глаза Магистру Глумлину, почему-то препроводил с почестями в свою собственную командорскую каюту на звёздном крейсере.
Пытаясь выглядеть галантным (о, Макрокосм, ну зачем это ему было нужно?) и произвести на Принцессу приятное впечатление (он знает, что это? Нашёл время, умник!), Монстрыш завёл разговор об отвлечённых вещах. Усадив прекрасную незнакомку на диван, представлявший собой раскрытую раковину, он прохаживался перед Принцессой туда и обратно, позвякивая мечом и шпорами и демонстрируя определённые Легионерские якобы манеры. В частности, конфузливо скрёб кляшнями панцирь, шевелил усобищами, скрипел губаклырами… Будь у него перья, я думаю, он бы хоть нахорохорился и распушил хохолок, как это обычно делаю я в некоторых обстоятельствах, например, при общении с кукушкой… Но за не имением всего такого, Монстрыш ходил с приподнятым гремящим жалом, будто бы это могло хоть кого-то здесь удивить, тем самым напоминая одного глупого гусака, которого я однажды совсем недурно проучил на нашем приусадебном участке…