Обустраиваясь в Принц-меноре, он не заметил, как подошло время экзаменов. Северус надеялся, что Геральд придет сдавать СОВ в Хогвартс, и он сможет его увидеть, а если повезет, то и поговорить.
За время своей вынужденной изоляции зельевар пришел к выводу, что необходимо встретиться с сыном. А встреча в мае стала катализатором для действий. Да, возвращаться в Англию было опасно как для него, так и для Ледума, но Северус был уверен, что парень окажется в самой гуще событий, и помощь Снейпа ему пригодится.
*****
В анимагической форме наблюдая за сыном в окно Большого зала, Северус гордился. Геральд легко расправлялся со всеми заданиями, было очевидно, что это время он усердно занимался. Манеры, осанка, походка - все выдавало в нем аристократа, невозможно было сказать, что этот молодой аристократ был таким не с рождения.
Попытки Дамблдора поймать Ледума не остались для ворона незамеченными. Правда, он не мог понять, зачем директору понадобился этот парень, ведь узнать в юноше Поттера было нереально. А умелое избегание дамблдоровских ловушек изрядно повеселило Снейпа. "Допрос" в кабинете директора в последний день экзаменов также не остался неизвестным для анимага, но его несколько удивили ответы парня на вопросы. Под веритасерумом невозможно лгать, это установленный факт, но юноша совершенно точно сказал если не неправду, то точно не все. Обещав себе когда-нибудь разобраться с этим, Северус полетел за границу аппарационного барьера, дабы переместиться в поместье.
Оказавшись в холле Принц-менора, Снейп приказал домовику подать обед в кабинет Лорда, а потом направился туда. Когда домовик с тихим хлопком принес блюда, Северус задумчиво грыз кончик пера, устремив взгляд своих черных глаз в окно. На конверте с изображением родового герба перед ним аккуратным мелким почерком было выведено:
Лорду Ледуму.
[1] Фьюмичино - аэропорт Леонардо да Винчи в Риме, но он более известен именно под этим названием.
[2] Собор Святого Петра - центральное и наиболее крупное сооружение Ватикана, крупнейшая историческая христианская церковь в мире. Одна из четырёх патриарших базилик Рима и церемониальный центр Римской католической церкви.
[3] Via del Corso - торговая улица римского старого города, ведущая от пьяцца Венеция на север, к пьяцца дель Пополо.
Я решила дать такое же название и магической торговой улице, у меня являющейся продолжением маггловской.
Глава 23.
Видимо, у директора кончилось терпение, так как глаза подозрительно засверкали, а руки потянулись к палочке. Спас положение загоревшийся зеленым камин. Геральд был быстро напоен антидотом к веритасеруму, отобливиэйчен и выпнут из кабинета. Все произошло настолько быстро, что парень обнаружил себя уже сидящим на полу напротив горгульи, охраняющей вход в башню директора.
Правда, помнил он всё.
Сидя на полу перед горгульей, Геральд в срочном порядке пытался привести в порядок мысли. Он абсолютно точно помнил весь разговор, причем мог пересказать его дословно, но к воспоминаниям неожиданно добавились какие-то эмоции, явно не ему принадлежавшие. Решив, что каменный грязный пол, пусть и перед кабинетом Великого Альбуса Дамблдора, - не то место, где положено сидеть аристократам Мерлин-знает-в-каком-поколении и собрав все силы, парень аккуратно поднялся на ноги, придерживаясь за стену, и медленно пошел в направлении библиотеки. "Такое ощущение, что из меня выпили все силы", - подумал парень, кивнул сам себе и тут же схватился за голову, отозвавшуюся на это простое действие жуткой болью.
Пройдя где-то середину пути, Геральд остановился, подумал и сделал характерный жест, в народе именующийся "фэиспалм". "Ну и зачем я иду в библиотеку, когда экзамены кончились?", - только успел подумать Ледум, как его руку, которой он держался за стену, прошило невероятной болью, а в голове как будто взорвалась бомба с иголками, прошив осколками и начинкой каждый миллиметр мозга. Как при легилименции, перед глазами проносились какие-то воспоминания, но все происходило настолько быстро, что Геральд не мог их рассмотреть или запомнить. Резко отдернув руку, парень почувствовал, что боль становится тише, но не исчезает совсем, а голова все так же полна картинок. Единственной связной мыслью, тут же озвученной, было: