Приняв воинственный вид, Осариан предстал перед Хогартом, чтобы зарегистрировать зашифрованную на его Табличке информацию.
— Повнимательнее, — предупредил своего помощника Кобир. — Обычно те, кто мешает, оказываются самыми злостными нарушителями.
— Постараюсь быть предельно внимательным, господин особый уполномоченный, — ответил Осариан.
— Н-но, особый уполномоченный Бернсайд… — начал Хогарт, глядя на табличку Кобира.
— Молчать, подозреваемый! — отрезал тот. Казалось, штатский съежился, однако подчинился приказу. Кобир позволил себе немного расслабиться. Теперь он полностью держал положение под контролем. Взглянув на инфоаккумулятор, Кобир строго спросил своего спутника:
— Запись нашей информации завершена? Осариан озабоченно посмотрел на кассету.
— Еще минут пять, господин особый уполномоченный. Кобир сжал губы пока вместе с Осарианом они не поднимутся на поверхность и не покинут здание, их жизнь по-прежнему останется под угрозой. Впрочем, выбора у них не было. Повернувшись к охраннику, Кобир распорядился:
— Вест, теперь вы несете ответственность за подозреваемого. Позаботьтесь о том, чтобы он не передал возможным сообщникам сигнал выкупить эти сведения, пока мы не соберем всю компрометирующую информацию.
— Есть, господин особый уполномоченный, — отозвался охранник, надуваясь, словно воздушный шар. — Навести на него бластер?
— Нет, — поспешил ответить Кобир, заметив, что на них начинают поглядывать посторонние. — Это может привлечь внимание, — объяснил он, — а также предупредить сообщников, что их дни тоже сочтены.
— О да, господин особый уполномоченный, — подхватил Вест. — Как я сам не догадался…
— Я отмечу это в своем докладе, — строгим голосом пообещал Кобир.
Наконец Осариан вытащил инфоаккумулятор, потер его о рукав, словно очищая от грязи, и сунул в официально выглядевший кожаный футлярчик на поясе.
— Я закончил, господин особый уполномоченный.
— Хорошо, — откликнулся Кобир и обратился к охраннику со словами:
— Вест, задержите здесь Хогарта еще на пятнадцать минут, чтобы он не причинил других неприятностей…
— Н-но, господин особый уполномоченный… — вмешался Хогарт.
— Молчать! — приказал Кобир. — Иначе к вашему приговору прибавится еще несколько лет.
— Н-но…
— Похоже, Хогарт, у вас масса лишнего времени?
— Нет, господин особый уполномоченный.
— Как я уже сказал, Вест, — продолжал Кобир, — продержите здесь подозреваемого еще пятнадцать минут, а затем сопроводите прямо в Охранную Службу для допроса и задержания. Вам все понятно?
— Все понятно, — вытягиваясь, ответил Вест. Его рука потянулась к виску, чтобы отдать честь.
— Али, — громко распорядился Кобир, когда они направились к лифту, напомни мне отметить этого Веста в рапорте.
— Слушаюсь, господин особый уполномоченный, — отчеканил Осариан. Затем, приблизив к губам наручные часы — ничего другого они собой и не представляли, — он четко произнес:
— Напомнить особому уполномоченному Бернсайду отметить в рапорте оказанное рядовым Вестом содействие…
Кобир и Осариан благополучно покинули здание. Еще через тридцать минут парочка переоделась в зеленые комбинезоны и желтые рубашки работников местной гильдии обойщиков. Кроме того, Кобир добавил к своему облику квадратные усики, а Осариан — черную глазную повязку. В таком виде оба отдохнули в джорджтаунской забегаловке под названием „Прокуренная таверна“. Ровно через два часа они сели на скоростной поезд до Манхэттенского сектора.
Однако до станции Гранд-Сентрал спутники не доехали. Вместо этого, когда поезд вышел на поверхность на остановке „Красный Банк“, чтобы выверить временной маршрут, они вышли — с помощью специального ключа от дверей, доступного лишь дорожным служащим. Кирскианцы пешком отправились в таверну „Ильвиенто“, где сначала насладились уникальной во всей известной цивилизации итальянской кухней, а потом покинули Землю на борту одного из своих верных „KV72“, избежав крупнейшей за последние несколько лет полицейской облавы.
В пятнадцать часов двадцать одну минуту Кэнби перешагнул порог „Прокуренной таверны“ в старом Джорджтауне В это время дня таверна пустовала. В расположенных возле стен кабинках негромко разговаривали несколько парочек, да за столиком возле стойки потягивали пиво двое обойщиков — один с повязкой на глазу, второй — со странными квадратными усиками. Заказав себе пиво, Кэнби уселся в кабинке с видом на дверь и начал ждать.
Наступила половина четвертого, а Немил Квинн все не появлялся. Так же, как и без четверти четыре. Двое обойщиков допили по Второй порции пива и вскоре после пятнадцати пятидесяти ушли. К этому времени Кэнби забеспокоился.
Почти в четыре в таверну вошел маленький угловатый человечек. Совсем лысый, он носил коричневый лыжный свитер из шерсти, мягкую кепку и широкие брюки защитного цвета. И хотя после стольких выступлений в средствах массовой информации не узнать этого посетителя было трудно, в жизни он показался Кэнби намного меньше ростом Оглядывая мрачноватое помещение, посетитель наконец остановился на кабинке Кэнби.
Тот кивнул, и Квинн через всю комнату подошел к его столику.
— Я ищу Гордона Кэнби, — произнес он резковатым басом.
Поднявшись, Кэнби почтительно протянул руку — Гордон Кэнби — это я, ответил он.
Квинн усмехнулся.
— Тогда присаживайся, дружище. Я закажу пару напитков, чтобы нам было легче общаться. Что будешь пить? — спросил гость, кивая в сторону наполовину пустого стакана Кэнби.
— На ваш выбор, — ответил тот, приятно удивленный тем, что канцлер казначейства намерен пить такой плебейский напиток, как пиво, — тем более угощать им незнакомца.
Кэнби наблюдал, как Квинн подошел к стойке, пошутил с барменом, пока тот наполнял новые стаканы, и с улыбкой вернулся в кабинку.
— Прошу, — произнес Квинн и через весь стол ловко толкнул стакан прямо к Кэнби. — За „DH98“!
Подняв стакан, Кэнби коснулся им стакана Квинна.
— За „DH98“, — повторил Кэнби, глядя ему в глаза, — и за воскрешение. Тот улыбнулся.
— Итак, Кэнби, — начал он, — что ты собираешься делать с четверкой „DH98“? Наверное, посадишь в них толпу своих бывших астронавтов, которые именуют себя „Легионом Кэнби“?
Кэнби почувствовал, как его сердце дрогнуло.
— Не понимаю, о чем вы говорите, канцлер Квинн, — солгал он, старательно хмурясь.
— Зови меня, как и все друзья, Немилом, — предложил Квинн. — И давай начистоту. Я знаю о тебе почти все. — Он засмеялся. — И для справки — я почерпнул эти сведения не от нашей толстозадой подружки Петерсон. Как канцлер я имею такие источники информации, которые тебе и не снились. Так что или доверься мне, или давай допьем пиво и не станем зря отнимать друг у друга время.
Ошеломленный, Кэнби некоторое время молчал, пытаясь собраться с мыслями. Наконец он кивнул и взглянул Квинну в глаза.
— Хорошо… Немил, я вам верю, — сказал Кэнби и улыбнулся. — Похоже, у меня не очень-то богатый выбор.
— Что правда, то правда, — согласился Квинн, тоже улыбаясь. — А теперь поделись своими видами на эти корабли. Я знаю, что все, кого ты завербовал, из бывших военных.
Кэнби нахмурился.
— Честно говоря, я почти не строил планов дальше получения пенсионных выплат и вытаскивания кораблей из парка, пока они не пошли на слом. — Он задумчиво приник к стакану. — Если вы серьезно говорили Петерсон о старых корабельных мастерских, тогда вы разрешите мою самую крупную на сегодня проблему — где их пристроить. Потом я, конечно, начну беспокоиться о том, где раздобыть несколько дисрапторов.
— Не все сразу, — с усмешкой вставил Квинн. — И еще мне хотелось бы знать, для чего ты собираешься использовать корабли. Ты так и не обмолвился об этом.