— Ну, возможно не совсем…
— Множество «нормальных» людей не могут удержать все под контролем. Состояние их рассудка — стрессы, волнения, фрустрации — встает на пути их возможности быть счастливыми. По сравнению с ними я — сама стабильность. Хотя должен признать, было бы неплохо, если бы меня оставили в покое. Я не хочу быть каким-то особенным.
— От этого и появляются все эти галлюцинации? — сказала Моника.
— О, так вы теперь психолог? Прочитали книжку, пока мы летели? Где же ваш новый аспект? Дайте я пожму ей руку.
Моника не отреагировала на провокацию:
— Вы создаете эти иллюзии, чтобы спихивать все на них. Вашу гениальность, которая для вас обременительна. Вашу ответственность. Им приходится насильно тащить вас за собой, чтобы заставить помогать людям. И это дает вам возможность притворяться, мистер Лидс. Притворяться, что вы нормальный. В этом и заключается настоящая иллюзия.
У меня вдруг возникло желание, чтобы полет побыстрее подошел к концу.
— Этой теории я еще не слышал, — тихо произнес Тобиас сзади. — Возможно, в этом что-то есть, Стивен. Нужно бы напомнить Айви…
— Нет! — рявкнул я, поворачиваясь к нему. — Она уже достаточно покопалась в моей голове.
Повернувшись обратно, я увидел, что в глазах Моники снова появился тот взгляд — взгляд, который появляется у «нормальных» людей, когда они имеют дело со мной. Взгляд человека, вынужденного держать динамит голыми руками. Этот взгляд… он ранит куда больше чем само заболевание.
— Скажите мне вот что, — сменил я тему. — Как Разону удалось бежать?
— Не то чтобы мы не предприняли никаких мер предосторожности, — ответила Моника сухо. — Камера надежно запиралась, но мы не могли полностью исключить доступ к ней человека, которому платили за то, чтобы он ее разрабатывал.
— Здесь есть что-то еще, — сказал я. — Без обид, Моника, но вы хитрите. Айви и Джей Си давным-давно вычислили, что вы не инженер. Вы либо скользкий управленец, призванный улаживать нежелательные моменты, либо скользкий куратор службы безопасности с теми же функциями.
— И в каком месте я должна была не обижаться? — спросила она холодно.
— Как получилось, что Разон имел доступ ко всем прототипам? — продолжил я. — Наверняка вы без его ведома скопировали чертежи камеры. Наверняка филиалы вашей лаборатории получили образцы аппарата, чтобы штатные инженеры смогли разобрать их по винтику и выяснить их устройство. Очень тяжело поверить, что он каким-то образом сумел добраться до всех прототипов и уничтожил их.
Пару минут она постукивала пальцами по подлокотнику.
— Ни одна из них не работала, — наконец призналась она.
— А вы сделали точные копии?
— Да, но все равно ничего не получилось. Мы задали Разону вопрос, и он ответил, что еще остаются недоработки. У него постоянно находились оправдания, а кроме того, у Разона были проблемы и с его собственными прототипами. Это еще неисследованная область науки. Мы первопроходцы. Тут не обойтись без недоработок и неточностей.
— Все сказанное верно, — заметил я. — Но ни во что это вы не верите.
— Он что-то делал с теми камерами, — сказала она. — Что-то, чтобы без него они не работали. Имея достаточно времени, чтобы повозиться, он мог заставить работать любой прототип. Вместо его камеры мы ночью подсовывали одну из наших копий. И у него она работала. Мы меняли ее обратно — и она работать прекращала.
— А у других людей в его присутствии камеры работали?
Она кивнула:
— Они даже могли использовать их какое-то время в его отсутствие. Но спустя некоторое время любая камера переставала работать, и нам приходилось опять нести ее к нему на починку. Вы должны понять, мистер Лидс. У нас была всего пара месяцев, в течение которых камера вообще работала. Большую часть времени его работы в Азари многие наши сотрудников вообще считали его шарлатаном.
— Но не вы, как я полагаю.
Она ничего не ответила.
— Без него, без его камеры, ваша карьера — ничто. Вы спонсировали его. Вы защищали его. И потом, когда она, наконец, заработала…
— Он предал меня, — прошептала она.
Ее взгляд никак нельзя было назвать дружелюбным. Мне пришло в голову, что если мы все-таки найдем мистера Разона, я, может быть, сначала спущу на него Джей Си. Тот, скорее всего, захочет пристрелить парня. Но Моника! Моника просто разорвет его на части.