С того дня Кара собственноручно убила почти сотню некромантов — девяносто восемь, если быть точным. Но она не считала. Все, что ее волновало, это поскорее найти следующего и уничтожить. А уничтожив, тут же забывала: не помнила ни их лиц, ни тем более имен — для нее они были все, как один, тот самый, что убил ее семью. Она не знала его имени, как не знал никто в Братстве и никто из схваченных некромантов. А может быть, высшее руководство паладинов все знало, но скрывало, понимая, что связываться с тем, кто смог в одиночку убить трех готовых к бою паладинов, — гиблое дело.
Однако, Каре было плевать. Каждый раз, получая задание, она надеялась, что в этот раз ее целью окажется он. День за днем, год за годом, она все еще искала его.
Къярт судорожно вдохнул, когда афракская ночь сменилась пронизанной светом изумрудной толщей. Душа Кары замерла рядом. Оставалось только закрепить якорь.
Поставив метку печати на внутренней стороне ключицы — так же, как и в случае с Аелитт — он открыл глаза и посмотрел на лицо девушки. Покрывающая его броня медленно осыпалась.
— Къярт? — тихо позвал Райз.
— Поймай ее коня, — лишенным эмоций голосом распорядился он, поднял Кару на руки и направился к лесу, заодно приказав гривам вернуться.
Для ночлега он выбрал небольшую прогалину глубоко в чаще — чтобы их не увидели и не услышали ни жители деревни, ни те, кто решит проехать по границе леса.
Гривы улеглись вокруг костра, спинами закрыв троицу от посторонних взглядов. Жеребец Кары, привязанный к дереву неподалеку, щипал увядшую траву.
— У тебя не было другого выбора, — произнес Райз, когда Къярт, так и не сказав больше ни слова, сидел и смотрел на огонь. — Его не было с самого начала и…
— Заткнись, — грубо отрезал Къярт и придавил его взглядом. Вздохнув, он добавил спокойнее: — Заткнись и даже не продолжай.
Но Райз не был бы собой, если бы вот так взял и послушался.
— Къярт, не вини себя. Ее нельзя было отпускать. Если бы ты не запретил мне сделать все самому…
— Я же попросил тебя заткнуться, — Къярт двинул желваками. — Так хочется поговорить, что прямо невмоготу? Ладно. Будь по-твоему.
— Къярт? — почувствовав неладное, Райз едва нахмурился.
— Ты знал, что Кара все поняла. Знал уже в тот момент, когда она вышла из таверны. Я знаю, что она тогда чувствовала. Или тебе хватит наглости отрицать, что ты видел ее энергию духа и понял, что она значит?
— Не буду отрицать. Но тогда было уже поздно уходить.
— Уходить, — Къярт фыркнул. — По-твоему я этого не понимаю? Да, уходить было поздно. А вот решить все быстро — нет. У тебя была уйма возможностей устранить ее до того, как она нападет. Даже после ее нападения ты мог просто сделать то, что считаешь должным, а не спорить со мной. Я дал тебе достаточно свободы для этого. Но ты хотел ее отпустить и был готов это сделать, только сам себе в этом в жизни не признаешься.
— Ты устал, Къярт, и твои предположения похожи на бред, — Райз мягко улыбнулся.
— Так чего ты тогда тянул, а? Спорил, но при этом ничего не делал, словно вынуждал меня приказать отпустить ее.
— Къярт, не знаю, как ты, но я считаю тебя напарником, а это значит, что решения нам следует принимать сообща, а не проворачивать что-либо за спиной друг друга.
Къярт покосился на Райза и едва не рассмеялся. Он прежний, еще не пропустивший через себя его прошлое, наверняка повелся бы.
— Извини, Райз, но я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, что в действительно важных вещах ты стал бы с кем-либо согласовывать свои действия, а не принял решение самолично. Не в упрек тебе будет сказано.
— Къярт…
Тот отрицательно качнул головой, не позволяя продолжить.
— Райз, я не злюсь на то, что ты пытался преподнести все как мое очередное «недальновидное» решение. Пожалуйста, мне не жалко, если тебе так удобнее. Я бы и слова тебе не сказал, но уже порядком устал от этих твоих снисходительных взглядов и попыток выставить меня идиотом.
Одна из веток в костре прогорела и, переломившись посередине, упала на угли, подняв сноп искр. Вместе с ними Къярта посетила догадка, что, возможно, он действительно истолковал все неправильно. Вернее, не совсем правильно. И что в действительности Райз счел, что отпускать Кару слишком опасно, но и убивать ее собственноручно не хотел.
Къярт тряхнул головой, прогоняя дурацкую мысль. Нет, Райз не стал бы так поступать. А жаль. Все же принять то, что напарник решил скинуть на него грязную работу, было проще, чем то, что для того не существовало совершенно никаких границ и препятствий на пути к цели.
В прошлой жизни Къярт не успел стать солдатом, но его родина регулярно вела бои с соседом, и он понимал, что на войне убийства естественны. Однако, когда речь заходила о Райзе, что-то не давало Къярту покоя, не позволяло воспринимать действия напарника, как устранение противника на войне. И дело было совсем не в том, что война, как таковая, еще даже не началась. Къярта не покидало ощущение, что Райз балансирует на краю пропасти и вот-вот в нее сорвется.
— Надеюсь, ты понял, что я пытался сказать. Не хочу больше возвращаться к этому разговору, — он провел ладонью по голове, приглаживая волосы.
Райз кивнул. На его лице не осталось и намека на усмешку, а взгляд был тяжел и темен.
— У нас и без того проблем по горло, — устало добавил Къярт и посмотрел на Кару.
То, что ему удалось призвать душу паладина, меркло на фоне как ее прошлого, так и будущего, теперь тесно связанного с их.
— Все так плохо?
— Я бы сказал, что намного хуже.
Какое-то время Къярт потратил на пересказ истории Кары. Райз слушал сведя брови, и с каждой фразой Къярт становился все ближе к неотвратимому моменту, когда ему придется разбудить девушку и посмотреть ей в глаза.
— Не будем откладывать до утра, — сдержанно произнес Райз. — Все равно это неизбежно. Раньше все решим, раньше двинемся дальше.
Къярт кивнул и снял блок, что не давал Каре прийти в себя.
— 8 -
Кара открыла глаза и уставилась на сидящего в шаге от нее некроманта. Спина касалась холодного мохнатого гривьего бока, напротив лежал еще один зверь, но отсутствие веревок на руках и ногах подтолкнуло тело к действию.
Ей не удалось пошевелить и пальцем. Мышцы будто окоченели, и едва она об этом подумала, как холод стал по-особому ощутим. Он приходил не снаружи, но распространялся изнутри, неуязвимый для исходящего от костра тепла. Внезапно осознав, что не дышит, Кара жадно схватила ртом воздух. Вдох-выдох, вздымающаяся и опускающаяся грудь, сердце… разве ему не полагалось изо всей мочи стучать по ребрам, вливая в конечности силу для сопротивления?
Сердце затаилось. Кровь не шумела в ушах.
Ей было страшно это делать, но посетившая догадка требовала перестать насильно вдыхать воздух.
Пол минуты. Минута. Полторы.
Все это время Енкарты — некромант и призванный — одинаково напряженно смотрели на нее и чего-то ждали.
Две минуты. Прошло две гребаных минуты, но тело так и не заикнулось о необходимости дышать.
Происходящее стремительно теряло всякий смысл.
Кара опустила взгляд на свои руки, затем посмотрела на некроманта. На его лице отразилась бесконечная мука — что за издевки?
— Невозможно…
Невозможно. Нет. Такого не могло произойти. Физически не могло случиться. Это бред.
— Кара, пожалуйста, послушай… — начал было некромант и осекся, когда она пронзила его полным ненависти взглядом.
Хотелось рвать и метать, выкричать все то, что распирало изнутри, но все, что ей было дозволено, это свести брови и зажмуриться — словно это помогло бы выбраться из под обрушившейся на голову действительности.
Невозможно.
Когда прикосновение Енкарты, точно укус кровососущей твари, выпило из нее всю жизнь, Кара успела осознать: это конец. Она не знала почему и как, но поняла, что именно произошло. Она проиграла битву окончательно и бесповоротно и проиграла не одну, а сразу все: пришло и ее время исчезнуть, а вместе с ней — и ее стремлению убить ту самую тварь, с которой все началось. Все ее старания, ее охота враз утратили всякий смысл — так глупо и внезапно. Единственным, что ее утешало, было то, что она хотя бы не станет безвольным рабом одного из этих ублюдков. Сила паладина, дарованное исполином благословение, должна была уберечь ее от участи призванного.