— Зачем он здесь? — подозревая каждое грязное пятно на стене, Бенджи завертел головой.
— Чтобы проконтролировать, что я хорошо себя веду, — Райз усмехнулся. — Так что не делайте лишних движений. Не нужно давать ему повод все испортить.
— Есть что-то еще, что ты хотел сказать, пока мы здесь? — спросил Къярт.
— Нет. Вам и этого не следовало знать — так меньше шанс вызвать лишние подозрения. Но, я думаю, обойдется. Просто следуем плану.
Къярт кивнул, полностью принимая все сказанное.
Среди друидов все было иначе. Райз врал. Врал бесконечно много, врал за спиной, врал в глаза, но это никогда его не тяготило. Что-то дрогнуло внутри только раз, когда он вонзил кинжал в спину того, кого называл другом. Но сейчас Райз каждое клятое мгновение чувствовал себя последней сволочью, которую искренне ненавидел. А еще он ненавидел Химеру.
Когда они вернулись в лагерь, Къярт вкратце изложил подробности местоположения рыцарей и Пастыря, о которых Кальдеор был осведомлен, как никто другой.
— Нападем утром, — внимательно выслушав, резюмировал Райз.
— Чтобы у них было больше времени подготовиться? — колко поинтересовалась Аелитт.
Нет. Чтобы Уи-Шаа и Шикти успели вернуться. Теперь забрать их мог только Веереетаан, и кто знает, где он развесил свой туман и сколько времени займет их возвращение. А если Уи-Шаа не поспеет к развязке, проблем потом не оберешься.
— Вроде того. Я условился с ними, что мы нападем спустя восемь часов, как захватим Кальдеора. Я знаю, где они будут именно в этот момент.
— Если они не соврали тебе, — заметила Кара.
— Я даже не сомневаюсь в том, что они не были до конца честны. Не волнуйся, я это учитываю. В крайнем случае, если дело пойдет плохо, Кальдеор сразу вытащит нас оттуда.
Райз дружелюбно улыбнулся рыцарю, но встретил только полный неприязни взгляд.
Всего восемь часов.
Время подходило к концу.
Райз не хотел, чтобы его время заканчивалось. Не хотел так, как не хочет смертельно-больной человек, бесконечно откладывавший и только-только испробовавший жизнь. Единственное, что отличало его от обреченного на смерть, это наличие волшебной, все излечивающей пилюли. Протяни руку, возьми ее и проглоти — и время больше не будет конечно.
Кальдеор это знал. Знал это и Къярт. Райз едва ли не кожей ощущал повисшую в воздухе неловкость — теперь, когда напарник увидел все то, что случилось с ним, пока он гостил у рыцарей. Во всяком случае, увидел ту часть, свидетелем которой стал Кальдеор, а видел тот многое. И хоть тогда он был бесчувственным, равнодушно исполняющим приказы рабом, какая-то часть его сознания все-таки осознавала происходящее.
Райз ожидал, что Кальдеор заразит Къярта своим недоверием и подозрительностью. Когда они остались с бывшим рыцарем втроем, и тот принялся снова что-то импульсивно втолковывать Къярту, Райз смиренно ждал, когда напарник начнет засыпать его вопросами и обвинениями.
Къярт внимательно слушал, временами что-то коротко отвечал, отчего мимика Кальдеора становилась еще выразительнее, а взгляд острее. А он был довольно занятной личностью до того, как его усмирили — уж точно не мягкотелым слабовольным мальчишкой. В его глазах горело праведное пламя, а в голосе звучало столько экспрессии, что даже не понимая ни единого его слова, Райз был готов со всем согласиться. Что уж говорить о Къярте.
Кальдеор увещевал бы его до самого утра, если бы тот, раздраженно тряхнув волосами, не перебил его. Долгой речи не вышло, но и произнесенной пары фраз хватило, чтобы Кальдеор осунулся лицом, хмуро глянул на Райза и, согласившись, повесил голову.
Когда он оставил их, вероятно, чтобы найти единомышленников и навалиться на Къярта всем скопом, Райз дал волю любопытству:
— Что ты сказал ему, что он так проникся?
Къярт ответил с неохотой:
— Сказал, что мне понятны его опасения, но твоя душа призвана мной, и нет никого, кто знал бы тебя лучше, чем я. И если я доверяю тебе, то и ему следует поступить так же.
Проклятая его жизнь и проклятый весь этот день. Не нужно было бросать в Месцере винтовку. Однозначно не нужно было.
— Как насчет выпить? — Райз заговорщически улыбнулся.
— 23 -
Сделав глоток, Къярт поморщился и приложил тыльную сторону ладони к губам.
— Это что, та жуткая кисленка?
— Она самая, — Райз самодовольно оскалился. — Решил прихватить бутылочку.
Они сидели на краю озера вдали от лагеря и Химеры, который не мог отцепиться от них даже сейчас: судя по расположению его рогов, он смотрел прямо на них. Благо, шепчущий что-то себе тростник закрывал его лицо. Солнце уже упало за горизонт, и проснувшиеся лягушки завели свои серенады так громко, будто это последний вечер в их жизни. Гадкие земноводные. Этот вечер и в самом деле был последним, но уж никак не для них.