Он сделал несколько шагов в сторону дома, и грив пошел следом.
— Клык. Нет.
Тот повесил хвосты, опустил голову. Стоило Райзу сделать шаг, и грив тоже переставил лапу.
— Ну что за детский сад? Мне в тебя камнем, что ли, бросить? — Райз раздосадованно взмахнул руками. — Я ухожу. Ты остаешься. Точка.
Клык замер. Снег оседал на его шерсти, смешиваясь с серебристой крошкой тоски.
Так будет лучше.
Убедившись, что грив больше не идет за ним, Райз направился к поместью.
Остальные уже ждали его.
Один из дыроколов, оставленных Фелисом, лежал в центре начертанной на полу печати, второй покоился в сумке на поясе Къярта.
— Ты же не собираешься вытрясать мне душу? — Райз с подозрением покосился на Бенджи.
— Къярт запретил, — пожаловался тот и улыбнулся во все тридцать два зуба. Он бросил взгляд на Ашшу, и та охотно обдала его волной неприязни. — Давай, вали уже отсюда.
Райз похлопал Бенджи по спине и занял место по правую руку от Къярта. Кара стояла слева.
— Не переживайте вы так. Это всего-то переход между мирами. Ничего особенного. Как в дверь войти. Спросите Бенджи, если мне не верите.
Парень криво улыбнулся, давая понять, что на самом деле думает о переходах между мирами.
— Вместе пришли, вместе ушли, да? — Райз усмехнулся и протянул Къярту руку.
— Заткнись, — тот сжал ее так же крепко, как и ладонь Кары. — Я тебя не простил.
Райз рассмеялся и кивнул Ашше.
Девушка склонилась и дорисовала последнюю недостающую печать.
Дырокол раскололся на части, распускаясь, точно бутон, и выплюнул вверх лучи света. Померцав несколько секунд, они стабилизировались, образовав широкий, залитый светом прямоугольник.
Он сможет вернуться. Сможет вернуться домой.
Увидит сестру. Поговорит с ней.
Он ведь сможет? Сколько в Огнедоле прошло времени?
Обменявшись взглядами, они одновременно шагнули в поток света.
Этот портал был не дверью, а туннелем, пускай и коротким. Но одного шага оказалось маловато, чтобы достичь цели. Уже ныряя в бесконечное свечение, Райз краем сознания уловил доносящийся из-за спины грохот. Он хотел было обернуться, но поток энергии уже увлекал его прочь, не давая пошевелить и пальцем.
Главное, что он чувствовал руку Къярта. Главное, не отпускать ее до самого конца.
Свет ворвался внутрь него, затопил сознание, и слившись с ним воедино, Райз почувствовал, что что-то не так. Что-то нарушало баланс. Совсем немного, он бы и не заметил, не будь у него за плечами внушительного опыта использования всеразличных пространственных техник. Что-то однозначно нарушало равновесие, вносило в поток диссонанс.
Проклятье, так быть не должно.
Его взгляд бездумно скользнул в сторону и заметил металлический блеск челюстных протезов.
Клык! Бестолковая ты зверюга!
За кулисами
Немногим после уничтожения Орды
Ц-Цузу спрыгнул в расселину — единственный путь в узкую долину, со всех сторон обернутую рваными хребтами. Пахло скоплением существ и их испражнениями.
Кулак Стирающей Явь остановился у самой груди, так и не нанеся удар. Взъерошенная, она успела понять, что это он, прежде чем ему опять пришлось бы восстанавливать расщепленное на атомы тело.
— Ц-Цузу! — выдохнула она, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Где ты был, Ц-Цузу? Почему ты… Пастырь, он…, — ее губы дрогнули.
— Но теперь-то я здесь? — он оскалился.
— Ц-Цузу…
На Стирающую Явь было больно смотреть. Ц-Цузу видел, что она заметно ослабла, ее движения стали медленнее, а сила духа пошатнулась. Но даже в текущем состоянии она с легкостью могла превратить любого врага в мелкодисперсную пыль. Почти любого.
— Не надо так убиваться, — оскал Ц-Цузу превратился в улыбку.
Он притянул Стирающую Явь к себе, усадил на правую руку, как ребенка, и зашагал в сторону сборища тех, кому удалось сбежать.
Здесь были только те, кто владел силой поднимать мертвых, и их крылатые стражи. С приближением рыцарей они замолкали и падали ниц, страшась накликать на себя гнев Ц-Цузарравальша, о чьем склочном нраве знали даже мертвые. Да и разгневать Стирающую Явь Расщепляющую Шикти своей болтовней или неосторожным взглядом никто бы не осмелился.
Ц-Цузу поднялся с обнимающей его за шею женщиной на уступ, с которого открывался вид на всю долину.
— Это все, кто выжил? — спросил он.
— Да. Я собрала тех, кто уцелел.
— Умница, Шикти.
Грудь Ц-Цузу со свистом вобрала воздух, и он закричал. Пронзительно, оглушающе. Его голос забился в тесных скалах, погружая долину в предсмертную агонию. Пробрался в разум каждого, кто слышал его, подчинил и приказал казнить самого себя.