— Если помнишь, мы собирались поговорить, — голос Къярта был точно протянутая утопающему рука, но Райз не спешил за нее хвататься.
— Прямо сейчас, что ли?
— У тебя какие-то возражения?
Къярт застыл, прекратив рисовать печать, но так и не обернулся.
Райз вздохнул:
— Что ж, я всецело в твоей власти и готов понести любое наказание, какой бы проступок я, по твоему мнению, не совершил.
— Хватит зубоскалить, — в интонациях Къярта послышалось раздражение. — Почему ты сразу не сказал?
Он все же решил удостоить Райза взглядом, и брови того едва дрогнули, стоило заметить появившееся в воздухе серебристое мерцание.
— Я не замышлял ничего дурного. Наоборот, хотел вселить в тебя чуть больше уверенности. Дать чувство контроля ситуации…
— Ты сейчас издеваешься?
— Нисколько.
— Кхм-кхм, — Кара подняла ладонь, привлекая внимание, — не хочу встревать, но вы не объясните, о чем вообще речь?
— Райз призван печатью третьей ступени.
— Третьей?
Верно. Паладинам ведь ничего не известно о том, что существует больше двух ступеней.
— Третьей, — подтвердил Къярт и вернулся к работе над исцеляющей печатью. — Как правило, некроманты не используют ее, так как она не дает контроля над призванным. Я пытался призвать душу Райза таким образом, но не вышло. Во всяком случае, я так думал. А Райз прилагал все силы к тому, чтобы окончательно меня в этом убедить.
Кара заговорила вновь лишь после долгого молчания:
— Значит, проклятие виторэ, которое вынуждает служить Орде…, — и оставила фразу недосказанной.
— Да, сила Къярта не защищает меня от его воздействия. Но, как видишь, Орде это не сильно-то помогло.
— Райз…, — Кара болезненно нахмурила брови.
Она не стала больше ничего говорить и, ласково похлопав Клыка по боку, поднялась на ноги.
— Оставлю-ка я вас вдвоем. Пройдусь по периметру лагеря, проверю, что все впорядке.
Райз не возражал. Он сможет все обсудить с Карой после, а сейчас его больше беспокоил напарник.
Къярт молчал. Сосредоточенно рисовал печать и молчал, подсвеченный рассветом и серебристой взвесью, сохранившей свой холодный оттенок даже в лучах восходящего солнца.
Последний штрих был нанесен, и печать зашипела.
— Не шевелись, — строго сказал Къярт, когда Клык завозился.
Спрятав стержень в футляр, он обернулся и посмотрел на Райза глубоко усталым взглядом.
— Ты, глядя мне в глаза, говорил, что печать призыва не позволит тебе действовать в интересах Орды.
— Все еще сомневаешься, не поддался ли я влиянию проклятия?
— Я говорю не о проклятии, а о том, что ты нарушил данное слово. Нарушил его в тот же момент, когда мы об этом говорили. Ты обещал не врать.
— Да, это так.
Оправдываться, как и извиняться, было глупо.
Къярт провел ладонями по лицу, посмотрел на морду Клыка, смахнул с нее темные корки, под которыми уже появилась новая, здоровая кожа, и снова заговорил:
— Мне жаль, что я не соответствую твоим критериям достойного доверия человека, на которого ты мог бы положиться. Надеюсь, это не сильно усложняет твою задачу.
— Къярт…
— Не беспокойся, я больше не буду донимать тебя расспросами. Оставь свои тайны при себе, если тебе так проще. Просто говори мне, что нужно делать, чтобы сегодняшняя победа не была последней.
— И ты продолжишь доверять мне? После всего?
— Чего «всего»? — Къярт устало вздохнул. — Почему ты не выстрелил в Мерлен? Ты ведь мог это сделать и уже потом убить то существо. Тогда я бы по-прежнему считал, что использовал печать второй ступени, и этого разговора не было бы.
— Однажды ты уже видел ее смерть. Хватит с тебя.
— Вот тебе и ответ на твой вопрос о доверии. То, что ты считаешь неправильным рассчитывать на меня, еще не значит, что я не могу рассчитывать на тебя.
Къярт отвернулся и принялся осматривать Клыка.
Что за ерунда…
— Я не был уверен, что печать сумеет восстановить глаза, но нам повезло, — резюмировал он. — Может быть, они пострадали не так сильно, как я думал.
Он поднялся, взял одну из шкур, лежащих скрученными поверх седельных сумок.
Райз уступил ему место под боком Когтя и покосился на Клыка. С лысой мордой, покрытой розоватой кожей, он выглядел почти забавно, если бы не оставшийся вместо пасти обрубок. Раны затянулись, но, как Райз и предполагал, челюсти заново не отросли, и теперь грив не переставал ощупывать их языком.
— Спасибо, что подлечил его, — Райз поблагодарил спину Къярта.