Власти не претендовали на землю, занятую космодромом, и оттого он не подпадал под правительственные предписания. Время от времени тому или иному из только что избранных чиновников приходило в голову, что было бы неплохо закрыть этот космодром, но народ Вэнджелиса, лишь недавно свергший тираническую олигархию, был твердо убежден в том, что хорошо то правительство — как и те дети, — которое все видит, но ничего не делает.
В это время дня клуб, состоявший из автомата безалкогольных напитков, пивного автомата, туалета для людей и туалета для неземных существ, множества деревянных столиков и стульев с расшатанными ножками, а также из нескольких устаревших бильярдных автоматов, пустовал. Пиво было холодное, помещение — довольно чистое, работали кондиционеры. Во всяком случае, внутри клуба было прохладнее, чем снаружи. Однако в такую жару, сказал Таск, и в печке было бы прохладнее, чем снаружи.
Нола ушла в душ. Таск взял себе пива, жене — бутылку воды, а сыну — фруктовый сок, большая часть которого мигом оказалась на рубашонке мальчика. Ребенок в свое удовольствие ковылял между стульев, бывших для него чем-то наподобие джунглей, задвигал их под столы и вытаскивал обратно, возвращаясь к родителям, когда ему хотелось выпить еще немного сока.
— Так что же сказал доктор? — Таск начал уже волноваться.
Нола села, положив свою загорелую, в коричневых веснушках руку на гладкую черную руку мужа и заглянула ему в глаза.
— Двойня.
У Таска отвисла челюсть.
— Не волнуйся, дорогой, — живо продолжала Нола. — Их заберет твоя семья. Так мне сказала твоя мама, когда в последний раз навещала нас. Это все твоя вина.
— Двойня, — повторил ошеломленный Таск.
Лицо Нолы смягчилось. Она погладила руку Таска.
— Прости, дорогой.
Таск заставил себя улыбнуться.
— Черт побери, ты правильно сказала. Это моя вина…
— Нет, я имела в виду совсем не то. Я просила прощения за то, что у нас уже есть этот ребенок. Ах, эти дети!
— Мы оба во всем были заодно, помнишь? — Taск поцеловал Нолу, задержал ее руку в своей и крепко сжал ее. — Я счастлив, милая. Честное слово, счастлив.
— Тогда все, казалось, будет хорошо…
— Не беспокойся, любовь моя. Все будет хорошо. — Таск вспомнил о медицинской страховке или, вернее, о ее отсутствии. — Все будет хорошо, — повторил он. — Бывало и хуже.
— Да, главное сейчас — в нас не стреляют, — сказала Нола, поддразнивая мужа.
Однако Таск не засмеялся. Он задумчиво смотрел на полупустую бутылку пива, непрестанно двигая ее взад и вперед по поверхности стола. Нола знала, что это значит.
— Таск, — начала она, но в этот момент к ним вернулся их сынишка Джон, которому страсть как захотелось апельсинового сока.
Нола напоила его и задержала, не отпуская снова ковылять между стульев.
— Таск, — сказала она, внимательно присматриваясь к мальчику, — ты кормил его печеньем! Ты же знаешь, какой вред это может причинить его зубам!
— Нет, я не кормил его печеньем, — запротестовал Таск.
— Ладно, значит кто-то другой это делал, — строго сказала Нола.
Она поворачивала мальчика во все стороны, показывая его отцу.
— Вот, взгляни сюда. Видишь? Рубашка спереди в крошках от печенья. И штанишки тоже.
— Это не я, — сказал Таск, обозревая предъявленные ему улики.
— Кто дал тебе печенье, Джонни? — спросила Нола, поднимая ребенка к себе на колени.
Захваченный неприятелем, маленький Джон принял отважное решение не выдавать правду.
— Автомат с бильярдом, — заявил он, произнеся вновь усвоенное им слово, и с надеждой взглянул на своего отца, пытаясь в то же время освободиться из рук ведущей допрос матери. — Давай поиграем, папа.
— Не сейчас. — Таск протянул руку и взъерошил густые черные волосы сына. — Потом, может быть.
— Джон, кто дал тебе печенье? Нет, не получишь больше апельсинового сока. Отвечай маме.
Это уже становилось пыткой. Джон не сводил глаз с бутылки сока, которую от него отодвинули на другой конец стола, где она оказалась вне досягаемости. И тогда Джон бросил своего товарища на произвол судьбы.
— Дедуся, — сказал ребенок, протягивая ручонку за бутылкой.
— Дедуся? — Нола удивленно взглянула на Таска. — Это о ком он говорит? — спросила она, позволив Джону отпить глоток сока.
— Понятия не имею, — сказал Таск, слегка смутившись, и добавил: — Что за дедуся? Икс-Джей?
— Ты говоришь неправду!
— Ну, старый лицемерный ящик! Без конца бурчал, что терпеть не может ребенка, а сам тайком подсовывал ему печенье, — Таск потер руки. — Прекрасно! Превосходно! Теперь он от меня так просто не отделается. Может, втяну его в дело. Он у меня в долгу.
— Хотела бы я знать, когда это будет. Мне надо кое о чем поговорить с Икс-Джеем. Теперь иди, Джонни, поиграй. — Нола отпустила сына, с рассеянным видом доедая найденное у мальчика печенье. — У тебя неприятности, Таск?
Он поднял на нее свои глаза:
— Сказать маме? — и улыбнулся.
— А то больше не получишь пива. — Она отняла у Таска бутылочку и улыбнулась ему в ответ.
— Я раздумывал над тем, чтобы снова заняться серьезными делами, — сказал Таск, отводя от Нолы взгляд.
Лицо Нолы слегка побледнело под веснушками.
— Ты имеешь в виду службу в наемниках?
Таск кивнул. Поднял кружку, хлебнул пива и поморщился:
— Черт, уже нагрелось!
— Это связано со звонком Дикстера?
— Да. Нет. В известной мере. Он хочет, чтобы я разузнал об организации, о которой он кое-что слышал. Она называется «Легион Призраков». Я говорил тебе о них, показывал, что они мне прислали.
— Да, но ты не намерен ведь принимать это всерьез? — с тревогой спросила Нола.
Таск снова взял ее руку в свою.
— Мы с тобой оба не хотим этого. Сегодня я узнал, что у нас больше нет медицинской страховки…
— Ах, Таск, — вздохнула Нола.
— Всего раз сделаю одно дело, пока мы снова не встанем на ноги.
— Но как быть с Линком? Ведь он совладелец космоплана?
— Они заинтересованы главным образом в пилотах. Космоплан я оставлю Линку — пусть продолжает наш бизнес. Во мне он не нуждается. Клиенты относятся к нему очень хорошо. Ты и Икс-Джей будете держать его в поле зрения и контролировать, чтобы он не растранжирил весь доход.
— Но если Дикстер хочет, чтобы ты разузнал про этих призраков — или как их там, — он должен подумать о том, что с тобой может случиться всякое…
— Нет, это вполне обычное дело.
Не в первый раз Таск благословлял свой черный цвет лица. Будь его кожа белой, он покраснел бы сейчас до корней волос, и Нола сразу бы заметила, что он лжет ей.
И без того она смотрела на него сурово.
— Вполне обычное дело, да? У Дикстера персонал в несколько тысяч служащих, не говоря уже о шпионах всех мыслимых видов, рас и национальностей, и вдруг он обращается к тебе ради какого-то «вполне обычного дела»? — Ее глаза сузились. — Нет, здесь что-то серьезное, и ты избегаешь говорить об этом со мной.
— Клянусь тебе, ничего особенного. Возможно, он слышал о наших финансовых затруднениях и хочет дать мне возможность подзаработать… Этот «Легион Призраков» предлагает большие деньги, Нола. Очень большие. Больше, чем я могу заработать за год. И все это будет наше. С Линком делиться не надо. Потом мы куда-нибудь вложим эти деньги и переживем трудные времена, пока наш бизнес снова не наладится.
— Если ты вернешься назад живым, — печально сказала Нола.
«Если я не вернусь, то в случае моей гибели они обещали выплатить пособие оставшимся в живых членам моей семьи», — чуть было не сказал Таск, но вовремя прикусил себе язык. Не на шутку испуганная Нола могла бы прочитать в его глазах все, о чем он думал (такое удавалось ей уже не раз). Таск воспользовался удобным случаем, чтобы оправдать самого себя.
— Я возглавлю операцию.
В душе он уже чувствовал себя прежним бесшабашным удальцом, Мандахарином Туской, наемником, громившим когда-то могущественного Командующего Дерека Сагана и злобных инопланетян из отдаленной галактики, тем, кто помог возвести на трон нынешнего короля. Да, славные это были денечки! Пока хватало денег на покупку запасных частей к его космоплану, Таск ни о чем не сожалел и не на что не жаловался. Теперь у него была жена, ребенок, и еще двое готовы были вскоре появиться на свет… Нет, совсем не плохо было бы вернуться в прошлое, хотя бы ненадолго.