- Брат Искарион докладывал о проблемах с духом машины его мотоцикла.
- Я проведу соответствующие обряды и смажу двигатели, - уверил его Данкред.
- Нет новостей от Омара и Таанаха, - проинформировал Кнута Кетурах. – Что необычно.
Керш кивнул.
- Возьми «Импунитас». Найди их, Силас. В трудный час нам потребуется каждый брат.
- У тебя есть план? – спросил Эзраки.
- Есть, достаточно неплохой. Я думаю, защитники Имперского Дворца сочли бы его достойным, - ответил Керш. – Брат Данкред проследит за сносом зданий по периметру города.
Кнут сделал паузу и повернулся к молодому понтифику. Сдиратель ожидал возражений по поводу разрушения вековой истории и попрании святости. Олифант колебался лишь мгновение, а затем кивнул. Понтифик получил достаточно впечатлений от встречи с противником, которого ожидали Сдиратели.
- Я полагаю, атаки будут следовать со всех направлений. Некроплекс вместит крупную технику, которая замедлит наступление на город. В городе мы сможем полагаться только на наши болтеры.
Несколько Сдирателей кивнули в знак понимания.
- Обломки зданий будут неплохим укрытием для наших стрелков, и, самое главное, станут препятствием для противника, когда мы будем менять позиции.
- Что по поводу оставшихся жителей? – спросил Олифант.
Керш колебался.
- Город небольшой, но у нас недостаточно Сдирателей, Похоронной Гвардии и Адепта Сороритас, чтобы защищать их, - произнес он.
- У вас нет Адепта Сороритас, - ледяным тоном произнесла палатина Сапфира. – Мои сестры и я будем находиться в подземелье под Мемориальным мавзолеем и охранять останки Его святейшества.
- Мне нужны твои воины.
- Ты их не получишь. Мне жаль.
Сдиратель и сестра обменялись тяжелыми взглядами.
- Вы будете следующими, когда противник сомнет наши ряды.
- У тебя свои приказы, труп-капитан, у меня – свои.
- Мои приказы – защищать живых.
- Боюсь, мои – нет, - резко произнесла Сапфира. – Сегодняшние потери печалят меня, но не больше, чем комфорт и духовное просвещение, которое принесут будущим поколениям священные мощи Умберто. Видишь, труп-капитан, ты беспокоишься о живых, а я – забочусь о будущем.
Губа Керша скривилась. Они не придут к общему знаменателю.
- Жителям понадобится прикрытие, - с сожалением произнес Керш.
- И как ты собираешься это сделать? – поинтересовалась палатина Сапфира.
Ее голос был холоден, как сталь.
- Мы вооружим их, - ответил труп-капитан.
- Невозможно, это...- начал Олифант.
- Ересь, - закончила Сапфира. – Это противоречит Декрету Пассиву. Если мы переживем Злобокост, то будем казнены за ересь.
Керш кивнул, вспоминая инцидент в Святом Этальберге.
- Именно поэтому Лазлонгия зачислит их рекрутами на службу в Похоронную Гвардию. Они будут официально находиться под командованием лорда-лейтенанта и понтифика, как планетарного губернатора.
- Мне это не нравится, - произнесла Сапфира после короткой паузы. – Словно вы затеваете что-то коварное.
- Я не спрашиваю вас, нравится ли это вам, или нет, - отрезал Керш. – И я вижу в этом необходимость.
Он перевел взгляд на лидера Похоронной Гвардии.
- Господин, вы хотите превратить гражданских в элиту сил самообороны?
- Нет, - произнес Керш. – Я хочу, чтобы это сделали вы. Уверен, в такой критичной ситуации, Департаменто Муниторум одобрит мое решение.
Проктор Краски на мгновение задумался над предложением труп-капитана. Наконец ветеран произнес:
- Жители мира-кладбища – в основном копатели и ряботяги. Многие не умеют читать и даже писать, кроме самых простейших молитв. Плюс большое количество женщин и детей. Ни у кого из мужчин нет боевого опыта.
- Они знают, какой конец лазружья самый опасный? – произнес Керш.
- Думаю да, - ответил Краски, пережевывая табак.
- Что ж, пока они будут направлять оружие на врага, я буду рад.
Кнут перевел взгляд на Олифанта.
- Женщины и дети могут образовать молитвенный кордон внутри периметра.
Взгляд понтифика уперся в пол. Экклезиарх выглядел несчастным.
- Сестра права. Декрет Пассив – не препятствие, которое нужно обойти. Это – закон Бога-Императора.
- Как бы вы не относились к своим подданным, – произнес Керш, обращаясь к нему, - цертусийцы – ваши войска. Когда враг атакует, они будут сражаться за свои жизни. Все, о чем я прошу – чтобы они сражались еще и за жизни других. Понтифик, разве Бог-Император не сражался за вас?
Понтифик посмотрел на стеклянную крышу над ним.
- Да, - наконец произнес он.
- Эти недоноски против чертовых берсеркеров Двенадцатого легиона? – воскликнул Скейс. – Ты с таким же успехом можешь предложить им самим лечь на алтарь Кровавого Бога.
- Есть и другие опасения, - произнес Эзраки, попытавшись перевести внимание Керша от Скейса.
- Апотекарий?
- Разве разумно вооружать людей, чьи братья и сестры стали аватарами одержимости?
- Что мы знаем об этом безумии? – спросил труп-капитан.
- Только то, что это – не психическое расстройство, - ответил апотекарий. – И, похоже, оно не передается как вирус или инфекция. Это какая-то манипуляция над сознанием. Мужчины менее подвержены безумию, нежели женщина, а молодежь – меньше чем старики. Все, что мы знаем: трансформация цертусийцев непредсказуема, и первый симптом – убийственное кровопролитие. Я полагаю, что здесь не обошлось без влияния кометы, но это – всего лишь мои предположения.
- Я так понимаю, нет гарантий по излечению?
Эзраки осклабился.
- Только выстрел в голову и сердце.
- Влияние на нас? – запросил информацию Кнут.
- Помимо докладов о галлюцинациях и плохом сне, похоже, мы не подвержаны тлетворному воздействию. Есть много причин – соблюдение ритуалов, психоиндокринация, но опять же, я не знаю наверняка. Нужно провести тесты.
- Это не потребуется, - произнес труп-капитан. – У меня есть для тебя другое задание.
- Сэр?
- Я хочу, чтобы ты без промедления приступил к ритуалам извлечения прогеноидов из всех Сдирателей, служащих Ордену более десяти лет, - угрюмо произнес Керш.
Произнесенные труп-капитаном слова повергли присутствующих в шок, раздались возражения.
- Керш? – произнес Эзраки, пропустив формальности.
- Мы противостоим врагу, который, обычно, не оставляет после себя выживших.
- Ты готов к нашему поражению, - огрызнулся Йоахим.
- Мы – яростные воины. Мы ожидаем лучшего, но готовимся к худшему. Если мы падем, и, клянусь кровью Катафалка, я не надеюсь, что этого не случится – мы должны встретить наш конец, зная, что наше наследство будет жить и перейдет другому поколению. Мы делаем это в интересах Ордена, а не для себя. Я не прошу вас, Дорн просит, чтобы обезопасить как настоящее, так и будущее Империума.
- Как мы это сделаем? – угрюмо отозвался Эзраки.
- Ты перевезешь собранное геносемя на «Ангелика Мортис» и проследишь за его безопасностью и герметичностью контейнеров. Затем отправишься на мир-кузницу Аэтна Фол.
- Аэтна Фол?
- Это неподалеку, - объяснил Керш, - и досягаемо через серию коротких варп-прыжков, которые скорректирует брат Данкред.
- На это уйдут месяцы из-за близости к Оку, - запротестовал апотекарий.
- Да, - согласился Керш. – Но Адептус Механикус оценят важность груза и доставят его на Эскару. Ты, естественно, будешь там, чтобы снять все вопросы.
- Ты просишь меня сопровождать груз?
- Наш единственный апотекарий? – вспылил Ишмаил. – И ударный крейсер роты? Это – безумие.
- Пришло время, когда вы должны понять с кем мы имеем дело, - обратился к плетям труп-капитан. – Слуги Кровавого Бога – не стратеги и не сражаются ради славы. Они не знают, что такое неудача, только успех или вечная тьма. Они не действуют по принципу: ранил-атаковал-отступил. Победа, над одним человеком или над галактикой – все для них. Они живут ради смерти своих врагов и думают ни о чем другом кроме крови врага на их клинках. Когда начнется битва, нам не нужны будут услуги апотекария Эзраки. Что касается «Ангелики Мортис» - как вы думаете, что с ней сделает Злобокост? Армада Хаоса сметет корабль, словно лавина альпиниста. Именно поэтому корпус-командор Бартемий и наш уважаемый апотекарий проследят, чтобы будущее Ордена безопасно дошло до мира Механикус.
- С меня хватит, - произнес Скейс. – Похоже, ты отлично спланировал наше уничтожение – с твоего решения оставить нас на этом мире смерти - до решения лишить нас орбитальной поддержки и транспорта.
- Мой господин, в распоряжении Адептус Министорум есть «Апотеон» и несколько других судов, - напомнил понтифик Олифант, но Скейс проигнорировал его.