Секунд пять я блаженствовал, пока не понял, что что-то случилось. Я огляделся и понял, что меня насторожило. В зале царила полная тишина, такая, что было слышно, как капает со стола пролитое пиво.
— Мужики! У нас тут новенький! Крут без меры и стальные шары вместо яиц! Надо уважить парня, а то как то нехорошо оставить без внимание сей подвиг вы как считаете?! — проревел вставая бородатый крупный мужчина, в кожаной куртке, рядом с ним был прислонен не малых размеров боевой топор.
— ДА!!! — дружный рев заставил воздух в помещении задрожать так, что даже кожа почувствовала его колебания.
Потихоньку до меня стало доходить, что это место было пустым неспроста.
— Ну парень ты и влип — тихо прошептал с соседнего столика молодой воин — зря ты сунулся в нашу таверну.
Я и без подсказки понял это. Повертев головой в поисках путей отступления, я обреченно застонал, все надежды на то, что мои злоключения остались в лесу, растворились как жидкий утренний туман, под палящим солнцем далекой пустыни.
— А может, пожалеем парнишку? — сказал, поднимаясь еще одни бородач — И он, просто в знак извинения, поставит нам всем пива? Все же по незнанию, а не с намереньем оскорбить сел мальчик на это место! — Сказал, а сам смотри на меня хитрющим взглядом.
Представив на мгновенье, СКОЛЬКО!!! Мне придется заплатить, я рьяно замотал головой.
— Ого! А малец не из трýсов! — удивленно брякнул кто-то из задних рядов.
— Ну что, парниша, тогда готовься — улыбнулся первый бородач — Первое испытание бой на кулаках. Освободите место!
Не успел я как следует проморгаться от удивления, как в центре зала появился свободный от столов и лавок круг, даже мой стол утащили, как впрочем, и лавку из-под меня, для меня стало загадкой, как им это удалось.
— Э-э… а может я просто уйду? — робко спросил я — Я не знал, что это место ваше, иначе бы ни за что не посмел бы вторгнуться на вашу территорию и тревожить вас, своим невежественным поведением.
— Не позорься — шепнул мне все тот же молодой воин — тебя пока уважают за смелость, не стоит портить это впечатление.
— Э-э-э… да он в штаны наложил! — разочарованно протянул бородач — И жадный к тому же, такого стоит проучить.
Только сейчас я обнаружил отсутствие своих вещей, видимо их убрали вместе со столами и прочей мебелью. Страх ворвался в мою душу, мне некуда было отступать. Съежившись, я сделал шаг на встречу неизбежному. Бородач широко ухмыльнулся и раскинув руки пошел на меня, будто говоря: «Ну! Ударь меня!». Я не дурак и делать то, на что меня явно провоцируют, не стал. Противник тут же доказал, что я зря упустил такую «шикарную» возможность, его кулак, словно резкий порыв ветра, коснулся моего живота. Будь у меня в желудке хоть что-то, я бы точно заблевал бы все вокруг, но… я лежал, скорчившись на полу и безмолвно разевал рот. Вокруг слышались возмущенные крики и хохот, расплывающимся зрением я наблюдал за тем, как по толпе прокатилась волна какого-то беспокойства. Ряды «зрителей» раздвинулись, и в круг вступила тройка стражников.
— Что тут происходит? — нарочито грозно спросил тот из блюстителей порядка, что стоял впереди их группы.
— Да вот — словно, ему ни чем не грозило появление стражи, ответил бородач — народ честной баламутил, на драку подбивал.
— А-а-а! — протянул блюститель порядка — Ну если так, то мы обязаны его взять и проводить в камеру, а за ущерб, причиненный городу взять с него плату.
Я не мог понять, что происходит тут, какой ущерб? Кого я подбивал и на что? Решив, что городскую стражу ввели в заблуждение, я подал голос:
— Помогите — мне удалось кое-как просипеть — они напали на меня и ударили… кха-кха…
Я собирался сказать еще, но на встречу моему, и без того больному и сломанному носу, устремился сапог блюстителя порядка… В тот миг, когда траектория обуви стража порядка оказалась в своем кульминационном моменте, я понял две вещи. Первая — это когда ломают сломанный нос второй раз за три дня, настроение портиться окончательно и бесповоротно, второе — это когда твоя вера в справедливость и честность людей разбрызгивается вместе с твоей кровью, приходит осознание, в какой жо… сложной ситуации мы живем. На место обиды, боли и разочарования, пришли ярость и бешенство, веки превратились в щели забрала, кровь забурлила, тихо зарычав, я стал ставать.