— Ясно, — ответила уксор.
— Тче! — позвал Бронци.
— Да, гет?
— Десятиминутный привал. Потом пересечем долину. Пусть ребята выпьют, если это их развеселит.
— Да, гет.
Гуртадо отошел подальше от солдат, достал из кармана зеленый лист металла и снова осмотрел его. На нем был код, стандартный прием Альфы. Фраза «Отец поздравит, а мать заплачет. Ты стал солдатом» была написана на Эдессанском и предназначалась лично ему. Он быстро заменил каждую букву числом, ее положением в алфавите, как его учили.
Бронци подошел по линии блоков к ближайшему офицеру связи чтобы воспользоваться воксом. Он надел наушники, набрал код и принялся ждать.
— Назовите себя, — произнес голос.
— Арголид 768, — ответил Бронци.
— Вы приземлились, Гуртадо?
— Я на поверхности.
— Вы не один. У вас есть код, чтобы оставаться на связи. Выходите на связь каждые два часа, если нужно будет сделать что-то определенное — мы вам сообщим. Пока вы в резерве.
— Понял.
Связь прервалась, Бронци стер набранный код из журнала логов вокса и вернул аппарат офицеру связи.
Они оставили десантную капсулу там, где она приземлилась и двигались на запад вдоль линии серых холмов. К Рахсане, казалось, постепенно возвращалось самообладание. Грамматикус полагал, что это из-за того, что она увидела его. Она предпочитала не отходить от него и держать его за руку.
Комбинезоны оказались тяжелыми и неудобными, но они были им рады. Камни вокруг сверкали от влаги, а в воздухе нестерпимо воняло гнилью.
— Как далеко нам надо идти? — Сонека достал локатор и протянул Джону.
Грамматикус взял устройство и включил его. Некоторое время он смотрел на дисплей, медленно поворачиваясь.
— Два часа, может три, — наконец ответил он. — Двигаемся на запад.
Сонека глянул на дисплей.
— Ты знаешь, куда идешь, да?
— Примерно. Имперские силы будут сосредоточены на Дрожащих Холмах.
— Почему?
— Потому что там — место привала и они считают, что там же и находится Кабала.
— А это не так? — спросил Сонека.
Грамматикус рассмеялся.
— Пето, Кабала так же осторожна как и Астартес. Они прекрасно осведомлены о склонностях людей сначала стрелять, а потом разбираться, особенно, когда дело касается ксеносов. Они не покажутся, пока не будут уверены, что Альфа Легион здесь не за тем, чтобы уничтожить их. Ты бы стал в открытую ждать неизвестных, намерения которых неясны?
— Ну, вообще-то нет, — признал Сонека.
По наклонным скалам они спустились на ряд кубических блоков. На всем пути Джон помогал Рахсане. Время от времени он ментально тянулся к ее разуму, в попытке проследить за ее состоянием, но неудачно. Все, что он нашел — буря эмоций, шум и паника.
— Значит, Кабала держится в стороне? — уточнил Сонека.
Джон обернулся к нему.
— Место привала — всего лишь инертная структура, ряд обработанных платформ и камней, способных выдержать массу корабля Кабалы, когда они приземлятся. Альфарий показал нам данные сканирования и корабля на них не было — небольшая логическая неувязка, которую он, кажется, не заметил.
— И?
— Альфарию следовало меня послушать, — сказал Грамматикус. — Он должен был прибыть сюда вместе со мной, вместо того, чтобы высаживать здесь целую экспедицию. Я — пропуск, Пето. Я устанавливаю контакт, представляю стороны друг другу и убеждаюсь, что обе стороны чувствуют себя комфортно. Тогда они беседуют. Предполагалось, что так и будет.
— Но Альфарий слишком осторожен? — предположил Сонека.
— Именно. Ему не нравится неизвестное. Если он чего-то не знает, значит, он этому не доверяет. Он любит все контролировать.
Они поднялись на склон через облачка пара.
— С другой стороны, Кабала очень осмотрительна, когда дело касается людей, — добавил Джон. — Боюсь, у них сложилось плохое мнение о человечестве.
— Почему?
— Человечество — молодая раса, варвары в глазах других цивилизаций, но она энергична и вполне успешна. Люди захватывают галактику и делают это быстрее любой другой расы. Они процветают, подобно сорнякам и во всем находят собственную выгоду. Кабала была вынуждена признать, что человечество — серьезный игрок на галактической сцене. Они не могли больше игнорировать людей и, естественно, они видели, что грядет.
— Война, о которой ты говорил?
— Гражданская война, — кивнул Грамматикус. — Она разорвет Империум. Кабалу это не особо волнует. Важно то, что гражданская война в Империуме освободит Хаос. Сила, с которой Кабала борется с начала времен, использует ужасный конфликт человечества чтобы получить превосходство.
— Значит, они хотят предотвратить войну?
— Для этого уже слишком поздно. Они хотят, чтобы победа досталась правильной стороне.
— Давай отдохнем пару минут, — предложил Сонека. — Уксор, кажется, устала.
Рахсана выглядела очень бледной и тряслась от холода. Грамматикус усадил ее на ближайший каменный блок.
— Рахсана, любовь моя, все в порядке. Все будет хорошо.
Она подняла на него глаза.
— Кониг?
— Да, да Рахсана. Кониг. Это я.
— Кониг, — повторила она и начала пристально всматриваться в скалы.
— Ты знаешь, где прячется Кабала? — спросил Сонека.
— Да.
— Надо пойти к ним, вступить в контакт…
— Надо пойти к ним, вступить в контакт, заверить их, что Альфа Легион будет слушать, а потом я вернусь к Альфарию.
— Вернешься? — недоверчиво взглянул на него Сонека.
— И приведу сюда.
— Он может просто убить тебя, Джон.
Грамматикус пожал плечами.
— Я не волнуюсь об этом. То, что мы тут делаем очень важно. От этого зависит, какое у всех будет будущее.
Глава шестая
«Лоудон», орбита
— Кто из вас Франко Бун? — спросил Чайн.
Шесть геноводов Хилиада, разговаривавших на одном из пунктов техосмотра палубы повернулись и посмотрели на него. Через секунду после того, как они поняли, кто задал вопрос, на их лицах промелькнула тревога.
Чайн прибыл на «Лоудон» в черной броне Люциферов.
— Я — ответил Бун.
— Нам нужно поговорить. Подойдите сюда.
— Прошу извинить меня, сэр, но я сейчас занят. Мы готовим к высадке вторую волну. Я освобожусь через час.
Бун повернулся к остальным геноводам, и они продолжили проверять свои данные.
— Я верю, — терпеливо произнес Чайн, — что вы поняли мою инструкцию о свободном выборе, Франко Бун, но на этот раз выбора нет. Мы будем говорить. Подойдите сюда.
Бун напрягся. Его люди беспокойно наблюдали, как он повернулся и подошел к черному Люциферу.
— Что? — спросил Франко. Несмотря на свой рост, он смотрел прямо в лицо Чайну.
— Нам нужно поговорить, Франко Бун.
— Вы это уже сказали. Как насчет некоторой вежливости, сэр? Снимите свой шлем, чтобы я мог видеть ваше лицо.
— Зачем?
— Потому что так принято при разговоре.
Мгновение Чайн не двигался. Затем он поднял руки, отстегнул защелки и снял шлем. Перед глазами Франко Буна предстало его напряженное лицо.
— Спасибо, — поблагодарил Бун. — Как вас зовут? Вижу, мое имя вы уже знаете.
— Чайн, бажолур, служба безопасности.
— Чтож, Чайн, бажолур, служба безопасности, чем я сегодня могу вам помочь?
— Уделите мне немного времени, вам нужно ответить на некоторые вопросы.
Франко пожал плечами. Они начали прогулку по краю обширной палубы, минуя крики летных экипажей и грохот инструментов. Мимо них пронеслась телега автопогрузчика.
— Это сложный для нас день, бажолур, — сказал Бун, — Но вернемся к теме.
— Что вы можете сказать мне о Пето Сонеке и Гуртадо Бронци?
— О ком?
— Отвечайте на вопрос, геновод.
Бун нахмурился.
— Эти двое — одни из наиболее уважаемых гетманов Хилиада. Один высадился на Гидру Тертиус 42, другой был потерян на Нурте.
— В течении последней недели операции на Нурте, — сказал Чайн, — оба попали под подозрение в измене.
— Да, — сказал Бун, — Оба были арестованы и допрошены. Они чисты. Мы это проверили.