— Ах! — резко воскликнула позади него девушка.
И в ту же секунду мертвое тело ожило какой-то конвульсивной жизнью. Две ледяные руки стиснули Ренсону горло, схватив его со сверхчеловеческой силой. Пока Ренсон изо всех сил пытался разжать эту хватку, девушка с лицом, превратившимся в безжизненную маску, шагнула вперед с чем-то блестящим в руке. Она быстро нагнулась, и Ренсон почувствовал боль от иглы, вонзившейся в руку.
Трудно сказать, подействовал ли препарат или пережатое горло, но через мгновение Ренсон почувствовал, что он лишился всех сил.
В глазах начало темнеть.
Сквозь серый туман он увидел, как девушка нырнула в заросли, достала оттуда два странных прозрачных шлема и надела один себе на голову. Потом осторожно посмотрела из кустов вверх и вниз по каналу. В этот поздний час канал был пуст. Где-то далеко вверх по течению мурлыкал патрульный катер, но сюда он не доберется раньше, чем через пять минут. Ренсон почувствовал, как девушка и ее ужасный спутник одевают ему на голову второй шлем и тащат оцепенелое тело к воде. Затем он стал падать... падать во влажной тьме, пока его ноги не коснулись илистой слизи на дне канала.
Ошеломленный, Ренсон стал вглядываться сквозь темную воду. С одного бока его поддерживала девушка, ее свободная одежда прилипла к телу, а голова, как и его собственная, была в прозрачном шлеме. С другой стороны его держал крупный марсианин с неподвижным лицом. Шлема на его голове не было, но он, казалось, вообще не обращал внимания на воду. Ренсон уставился на него, изумленный, не веря своим глазам, и в это время патрульный катер с ревом промчался у них над головами, взбаламучивая воду канала. Еще мгновение Ренсон видел глубокие глаза девушки, глядящие на него с какой-то надеждой, а затем подействовал наркотик, который она ввела ему в руку. Еще у него осталось мимолетное воспоминание о том, как похожий на робота марсианин тащит его вглубь канала, а затем темнота в воде слилась с темнотой в его мозгу...
ГЛАВА III. Немертвые
И БЫЛ СВЕТ, яркий, слепящий свет, прорвавшийся сквозь темноту и вернувший в сознание Грегори Ренсона. Медленно, с трудом, Ренсон принял сидячее положение, начиная понимать, что руки и ноги у него связаны. Внезапно он осознал, что кто-то говорит рядом на ясном, шипящем марсианском языке:
— Завтра наступит новый рассвет Марса! Будьте готовы!
Ренсон встряхнулся и огляделся. Он был в большом, ярко освещенном помещении. Стены без окон были усеяны бисеринками влаги, словно они находились под землей. В одном конце помещения стояла спутанная масса катушек, ламп и конденсаторов, очевидно, это был какой-то передатчик. В центре аппарата светились шесть видеоэкранов, под ними Ренсон разглядел сложную панель с рычагами и кнопками, напоминающую клавиатуру какой-то громадной пишущей машинки.
В другом конце комнаты было с полдюжины высоких дверей, мало чем отличавшихся от дверей шкафов. Возле них сидела темноглазая девушка, задумчиво глядя на землянина. Выражение ее глаз было загадочным. Затем ясный голос снова заговорил:
— Повторяем наше сообщение для жителей Марса! Завтра в девять часов вечера будет дан сигнал к началу революции! Уиншип, губернатор-землянин, будет произносить речь на открытии нового канала Джерала! Сразу после своей речи он будет убит! Это доказательство нашей силы и будет сигналом к восстанию! Пусть не останется в живых ни единого землянина! А затем, при помощи земных кораблей и их самих, мы нападем на Землю! Помните, никакой пощады землянам!..
— Нет! — Ренсон с криком повернулся и увидел позади себя человека, говорящего в микрофон. — Это ложь! Земля реконструирует старый Марс! Мы...
Человек с микрофоном мгновенно выключил передатчик.
— Было невежливо прерывать меня, — мягко сказал он. — Не говоря уж о том, что это бесполезно. Я передавал это сообщение с перерывами последние двенадцать часов!
Рэнсон окинул его взглядом. Это был марсианин с красной кожей, впалой грудью и круглой лысой головой. Одет он был в запятнанную белую блузу, которая, наряду с сутулыми плечами, выдавала в нем ученого... Правда, этому впечатлению несколько противоречили сильные, развитые мышцы его рук.
Однако, внимание Ренсона привлекло его лицо. Оно было мягкое и учтивое, но что-то неуловимо злое мелькало в его переливающихся глазах, тонких губах и выдающихся скулах. К тому же, игра теней и света на его лице превращала его в дьявольский, сатанинский лик.
— Разрешите представиться. Я доктор Элат Тайн. А это, — он подошел к девушке, — моя дочь Зейла.