— Что это такое? Дым каких-то трав? Горение во время жертвоприношения? — спросил Старик, но я только мог беспомощно пожать плечами.
Мы все еще нерешительно лежали в укрытии, когда Лефле внезапно начал ругаться.
Мы растерянно уставились на него, а он медленно поднялся на ноги.
— Что вы делаете? Вы сошли с ума! — крикнул Старик, разъярившись. — Немедленно в укрытие, до тех пор, пока мы не оценили обстановку. Вы хотите подставить себя под удар туземцев?
Лефле только махнул рукой. Он, широко расставив ноги, стоял в сводчатом изгибе коридора.
Я вдохнул воздух. Старик щелкнул предохранителем своего оружия. Но с нашим главным инженером не случилось ничего плохого.
Мы медленно поднялись на ноги. Когда я смог осмотреться, у меня перехватило дыхание.
Огромный зал, очевидно, мог показаться сумасшедшим домом, по которому прыгали и метались нечеловеческие существа. И, держу пари, это буйствовали туземцы. Казалось, они выпили весь запас алкоголя в солнечной системе, они шатались и их двуногие тела тряслись как в лихорадке.
Я видел только мелькание рук и ног, их раскрытые щели рта и блестящие ряды зубов. Существа эти вели себя так, будто в каждого из них вселился дьявол. Свет от раскачивающихся каменных светильников отражался от их блестящей чешуйчатой кожи и бронзового оружия, так что блики эти могли и ослепить.
Некоторые из существ огромными прыжками взвивались в воздух, опрокидывались под радостные крики зрителей и хватали все и вся своими загребущими руками.
Другие вертелись или катались по каменным плитам пола, прямо перед нашими глазами их фигуры обнимали друг друга в экстазе дружелюбия и приязни.
Я растерянно воскликнул:
— Сэр, это не жертвоприношение. Не называйте меня больше Ипсталом, если они не такие же голубые, как и небо над Невадой.
Я вынужден был откашляться, так как в горло мне лез пахучий дым и чад.
— Что это? — простонал Старик и буквально взвился в воздух. — Да мне ведь знаком этот запах!
— Табак, обычный табак! — вскричал Лефле, буквально пылая от ярости. — Но это еще не все. Ипстал, вам известно, что это так остро пахнет?
Я осторожно принюхался. Никто не обращал внимания на нас. Все было так, словно нас здесь и не существовало. Внезапно я все понял.
— О, — простонал я. — Нет, только не это. Ведь от этого же вымрет все племя!
Старик пожелал непременно узнать, что мы тут обнаружили. Поэтому Лефле объяснил:
— Это не только табачный дым, сэр. К нему подмешана небольшая доза парастимулина. Эта штука очень действенная к дыму. Она, попадая в дыхательные пузырьки наших легких, немедленно всасывается в кровь. Надо немедленно выйти наружу, сэр.
— Боулдер! Негодяй! — гремел Старик так громко, что даже перекрывал шум ликующей и танцующей толпы. Теперь мы узнали, кто же спер возбуждающее средство у нашего доктора.
Я проследил за взглядом капитана и увидел нашего беглеца, нашего Третьего, Фискуса Боулдера.
Он, возвышаясь, стоял среди туземцев, которые, казалось, смотрели на него как на полубога.
Вождь племени, закутанный в колыхающуюся накидку из священной оболочки яичного желтка, также метался в толпе. В своих трехпалых руках он держал большую каменную чашу, полную самых лучших биллис-кристаллов, которые я до сих пор видел. Он торжественно упал Фискусу на шею, словно только что тот спас ему жизнь.
— Осторожнее! — закричал Лефле.
Умник Фис, от природы гора мускулов, обнял вождя одной рукой за тонкое, как прут, бедро, а другой выхватил чашу, полную драгоценных камней, из его рук. Ящероподобное тело пролетело по воздуху и упало в кучу других танцующих туземцев почти в десяти метрах от юноши.
Со спокойной душой Фискус вытряс биллис-кристаллы в пластмассовый мешочек у него на бедре.
— Это невозможно! — почти простонал я, слыша, как Старик тоже застонал.
Вожак, с которым обошлись так грубо, визжа от радости, вскочил и легко заковылял к Умнику Фису, который запихал ему в глотку целых две пригоршни табаку. Я даже испугался, что этот, покрытый чешуей парень, умрет от удушья. Однако мое беспокойство было совершенно напрасно.
Вожак опустился на колени и зачавкал с таким удовольствием, что меня чуть не вырвало. Секундой позже Фискус прорвался сквозь толпу бедных дзетанцев, которые, благодаря его увеличившимся силам, как куклы разлетались во все стороны.