Батибасага ринулся к Дроссу и Нэггсу, создавая страшный шум. Мистер Мунмен отпрянул назад и съежился, будто от страха, когда робот протянул Дроссу голову древнего обитателя здешних мест. Миссис Зулькифар взвизгнула и спряталась за Бригадира. Халия, которая во все глаза смотрела на залитого кровью и испачканного грязью Данецкого, почувствовала, что к горлу подступает истерический смех. Нэггс начал запинаться при виде нелепого робота, не веря своим глазам. Дросс был просто не в состоянии выразить свое изумление.
— Вы Доктор Дросс? — спросил Данецкий, воспользовавшись удобным моментом, пока никто из всех остальных не задал другой, вполне уместный в данных обстоятельствах вопрос. Не будь ситуация такой безнадежной, он признал бы происходящее очень забавным. Его одежда свисала грязными клочьями, руки и ноги покрыты многочисленными кровоточащими царапинами, волосы, намокшие под дождем, прилипли к голове, и он знал, что в глазах у него блестел страх преследования. Выглядел он, должно быть, ужасно.
— Батти! Что, черт побери, случилось? — обратился Нэггс к роботу.
— Кто вы? — потребовал Дросс ответа, сохраняя самообладание. — И как все произошло?
Было не время прибегать к отговоркам. Данецкий решил, что он может довериться археологу.
— Меня зовут Данецкий. Официально объявленная жертва. Мне надо выбраться отсюда.
— Жертва! — истерично воскликнула Халия. Она завизжала раз, второй, и Нэггс обнял ее и спокойно сказал, что она в полной безопасности.
Халия слышала о варварских обычаях, существовавших в секторе Антиран. Официально объявленная вендетта разрешалась только в таких примитивных обществах. Она уставилась на Данецкого, заметив, как от неимоверной усталости поникли его широкие плечи. Этот человек вынужденно стал животным. Вокруг создалась такая обстановка, что он оказался загнанным в угол, но все еще опасным зверем.
— Так вы не чужестранец? — взорвался Нэггс. — Тогда как вы сюда попали?
— Сейчас это не имеет никакого значения, мистер Нэггс, — сказал Доктор Дросс, посмотрев на дверь. — Я думаю, джентльмен должен многое объяснить, но не сейчас, а позже. Гораздо важнее в настоящий момент то, что за ним охотятся.
— Да, — прервал Доктора Уордл. — Скажите, а что с роботом? Его ранили из теплового оружия или из чего-то в таком роде?
— Думаю, и этот вопрос может подождать, Бригадир, — вмешался в разговор Дросс. — А где ваш официально объявленный палач? — обратился он к Данецкому.
Данецкий догадался по пристальным, испуганным взглядам мужчин и женщин, находившихся в маленькой комнатке: они понимали, что рядом с ними стоит убийца. Они понимали также, что он меченый — взят на мушку и, возможно, скоро будет убит. Призрак надвигавшегося неминуемого насилия витал в воздухе, что приводило всех в ужас. У Данецкого возник порыв все объяснить.
Но как он мог всего за несколько минут убедить этих людей в том, что еще год назад был обыкновенным человеком, таким же, как они. Человеком, который радовался жизни и был в полной безопасности. До той страшной катастрофы, которая началась с того, что нарушился его полет, когда он переправлял космический корабль через Сектор. Случайность? Нет, это было далеко не случайным. По крайней мере со стороны джакобов. Но ты не в состоянии ничего объяснить, потому что тебя мог понять только тот, кто сам участвовал в ритуале погони. Став официально объявленной жертвой, перестаешь быть обыкновенным человеком. Учишься существовать. Что мог знать коротышка, державший за талию красивую девушку, о безумной ярости, которая охватывает, когда видишь, что еще один джакоб, бросивший тебе вызов, стремительно несется на твой корабль? И разве сможет старый грузный солдат, привыкший повиноваться, понять человека со своими собственными взглядами, который был против превосходства и неравенства? И вообще, какое им всем Дело до того, что он, Данецкий, чувствовал?
Данецкий посмотрел на Дросса. Он понял, что поступил правильно, решив довериться ему. Робот медленно вертелся на одной уцелевшей ноге.
— Где он? — спросил Дросс. — Тот человек, от которого вы убегаете?
— Недалеко отсюда, — отозвался Данецкий.
— Вы подвергаете нас опасности! — процедила сквозь зубы миссис Зулькифар. — Я знаю об этих охотниках. Вероятно, вы занимались тем же в глубинах космоса. Там, где нет свидетелей. Вы не имеете права подвергать наши жизни опасности!
— Вы подвергаете нас опасности! — заявил Дросс, будто не слыша ее слов. — Однако персональная вендетта — грубое нарушение прав человека, и мы вам поможем.