Следующим на очереди был Демон. Его история была одной из самых мрачных, и я знал, что будет непросто убедить его присоединиться. Но в то же время я чувствовал, что если кто-то и может внести необходимую жестокую решимость в наш отряд, то это он.
— Демон, говорит Сумрак, — начал я, когда он ответил на вызов. В отличие от предыдущих разговоров, в его голосе не было колебаний, только короткое "да".
— У меня есть предложение для тебя, — продолжил я. — Я собираю отряд из тех, кто потерял всё, но готов сражаться дальше. Мы будем работать независимо от регулярной армии, под руководством Пло-Куна и Вольфа. Я знаю, через что ты прошел, и уверен, что ты мог бы быть важной частью этого отряда.
— Сумрак, — перебил он меня, и в его голосе послышалась усталость. — Ты думаешь, что эта война имеет смысл? Что те, кого мы потеряли, погибли ради чего-то стоящего?
Вопрос застал меня врасплох. Он точно знал, куда бить.
— Я не знаю, — ответил я честно, потому что лгать ему было бы глупо. — Но я знаю одно — если мы не продолжим сражаться, если мы не найдем в себе силы, их смерти точно будут напрасны. Мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы это не было зря.
Он молчал долгое время, и я почти подумал, что он отключился. Но затем он тихо, почти шёпотом, сказал:
— Я подумаю, Сумрак. Но не надейся на много.
— У тебя есть время, — ответил я, чувствуя, как напряжение начинает спадать. — Главное — ты не один.
Последним был Граймс. Его история была другой, но не менее трагичной. Он был тем, кто всегда ставил жизнь других выше своей, но потеря всех, кого он пытался спасти, оставила на его душе глубокие шрамы. Он отвечал на вызов быстро, и его голос был холодным, лишенным привычной теплотой, которую обычно слышишь от медиков.
— Граймс, говорит Сумрак, — начал я, чувствуя, что мне нужно сразу перейти к делу.
— Знаю, кто ты, — ответил он, но в его голосе не было ни радости, ни грусти. Только усталость.
— Я хочу, чтобы ты присоединился к моему новому отряду, — сказал я, стараясь звучать уверенно. — Мы будем действовать отдельно от основной армии. Только мы и наши цели. Пло-Кун и Вольф одобрили это.
Он не перебивал, и я продолжил:
— Я знаю, что ты потерял многих, Граймс. Но я уверен, что вместе мы сможем сражаться за тех, кого уже нет. Я предлагаю тебе шанс не просто выжить, но и помочь другим выжить.
Граймс молчал, и это молчание казалось бесконечным.
— Сумрак, я устал. Я пытался, я делал всё возможное, но, кажется, эта война поглотила всё, что у меня было, — наконец, сказал он, и в его голосе я уловил не только усталость, но и горечь.
— Я понимаю, — ответил я, зная, что ни одни слова не смогут изменить его чувства. — Но я не прошу тебя сделать выбор сейчас. Подумай. Мы все устали, но именно сейчас нам нужно держаться вместе.
Он выдохнул, и этот звук казался едва слышным.
— Я подумаю, — сказал он наконец.
Я отключил связь и позволил себе ненадолго расслабиться. Все, кого я выбрал, были тяжелыми случаями, но это и делало их идеальными кандидатами для "Злых". Я знал, что мне предстоит ещё многое сделать, чтобы собрать их вместе и создать настоящий отряд, но этот первый шаг был сделан.
После этих разговоров я направился в столовую, чтобы немного отвлечься и обдумать всё, что произошло. В голове всё ещё звучали голоса бойцов, их ответы и сомнения. Я понимал, что взял на себя огромную ответственность, и эта мысль давила на меня. Однако я знал, что мне необходимо немного отдохнуть, чтобы перезарядить свои силы перед предстоящими задачами.
Когда я вошел в столовую, я сразу заметил Камня, который сидел в углу, окружённый молодыми кадетами. Он что-то объяснял им, указывая на карту, разложенную перед ним. Я направился к нему, понимая, что сейчас самое время обсудить мои дальнейшие шаги.
— Сумрак, присаживайся, — сказал Камень, заметив меня. Кадеты уважительно сдвинулись, освобождая место для меня.
— Рад тебя видеть, Камень, — ответил я, присаживаясь рядом с ним. — У меня новости.
Камень кивнул, отпустив кадетов, которые с интересом наблюдали за нашим разговором.