Таргитай бросил взгляд на энари Липоксая.
– Ты обещал нам десять дней хорошей погоды, – заметил вождь с полуугрозой.
Первые осенние дожди уже прошли. Война в степи была в руках погоды: мокрая тетива превращала в жалкую насмешку грозные боевые качества лука.
Энари пожал плечами. Его живот заколыхался под желтым шерстяным плащом.
– Я видел то, что видел.
– Хорошо бы ты еще увидел, кто победит, – сварливо сказал Таргитай. На самом деле он не жаловался. Возбуждение, охватившее его перед решающей битвой, заставило отойти на второй план даже чудесное ясновидение энари.
– В таком случае мы сами узнаем это! – сказал вождь и крикнул: – Вперед!
Батбайян поднял над головой волчий штандарт клана. Хаморы ударили коней пятками. Впереди скакали разведчики, а на флангах армию Таргитая прикрывало несколько отрядов.
– Давай, давай, глупая скотина, – обратился Виридовикс к своей лошадке и ударил ее сапогами. Он повернулся, чтобы махнуть на прощание Сейрем, и чуть не свалился с лошади, когда та внезапно остановилась. Виридовикс ухватился за круп, чувствуя себя полным дураком.
Возможно, последние несколько лет незаметно приучили его к римской дисциплине – о чем кельт даже не подозревал до поры. Ибо армия Таргитая выглядела в его глазах беспорядочным сбродом. Казалось, сам Таргитай командовал ею лишь потому, что за его штандартом следовало больше воинов, чем за штандартами других вождей. Но вряд ли даже Таргитай мог заставить других вождей подчиняться, если только те сами не желали этого. Все они воевали с Варатешем, но причина у каждого была своя.
Их путь лежал на северо-запад. Навстречу врагу неслось около дюжины разрозненных отрядов кочевников. Размеры этих отрядов были самыми различными: от двадцати воинов в белых шапках из лисьего меха, что следовали за Ойтоширом, до нескольких сотен человек под командой Анакара из клана Пятнистых Котов.
Пятнистые Коты уступали численностью только клану Таргитая. Как только Кробуз, ненавистный сосед Анакара, присоединился к Варатешу, вождь клана Пятнистых Котов мгновенно принял решение:
– Коли Кробуз, козлиная задница, выступает заодно с бандитом…
Подобную причину Аракар счел вполне достаточной, чтобы привести своих людей в орду Таргитая.
Хаморы знали: нужно отыскать в степи Варатеша и сразиться с ним. Ни общего плана, ни тактики у них не имелось. Когда Виридовикс предложил вождям наметить хотя бы минимальную координацию действий и разработать какой-нибудь согласованный план, Таргитай и другие вожди посмотрели на кельта как на умалишенного. Виридовикс расхохотался, вспоминая об этом.
– Я стал совсем как римляне, которые тоже вечно мелют всякую чепуху про тактику, – сказал он себе. Тем не менее ему было немного не по себе.
– Дождь прибил пыль к земле, – обратился к нему Батбайян. – Хорошо.
– Да уж, о чем я ничуть не жалею, так это о пыли, – согласился Виридовикс. Идти в бой, не задыхаясь при этом от пыли, поднятой копытами, было удовольствием, которого он не знал с тех пор, как покинул влажные галльские леса. Иной раз, вышагивая милю за милей по выжженному видессианскому плато, Виридовикс думал, что вся эта страна состоит из одной пыли.
Облака поминутно закрывали солнце. По степи гуляли тени. День был холодным, воздух – чистым и прозрачным.
Спустя минуту Виридовикс спросил:
– Но если нет пыли, то как наши разведчики отыщут этих ублюдков?
Батбайян моргнул. Об этом он даже не подумал. Виридовикса охватил гнев: неужели на этом свете у всего обязательно должна быть темная сторона?
Таргитай растянул рот в улыбке:
– Для начала им тоже будет трудно обнаружить нас. И знай: невнимательный разведчик – мертвый разведчик. Наши разведчики это знают. Они хорошо смотрят вперед.
– Ты прав, – нехотя согласился кельт.
Армия кочевников казалась в несколько раз больше, чем была на самом деле, благодаря запасным лошадям, привязанным позади лошади каждого воина. Грохот тысяч копыт, ударяющихся о сырую землю, напомнил Виридовиксу вечный гул моря.
– По крайней мере, это не заставляет меня плеваться завтраком, – весело сказал он. Виридовиксу вспоминались шутки Арига насчет того, что укачать может и на лошади. Кельт был рад, что это оказалось лишь шуткой.
Хотя Виридовикс так и не преодолел отвращения к сырому вяленому мясу, которое хаморы брали с собой в поход, он с удовольствием закусывал овечьим сыром и лепешками, запивая их кумысом. Ему только не хватало сладкого – вина, фруктов или ягод. Когда Рамбехишт дал ему медовых сот, наполненных до краев пахучим медом, и кельт снова ощутил на губах вкус полевого клевера, он понял: теперь он действительно обрел счастье в своей новой жизни.