Постепенно они отдалились от набережной метров на двести. Отсюда стало еще лучше видно, что творилось на берегу. Солдаты сената обыскали корабль, но не найдя никого, как и предполагал Чайка, бросились обыскивать соседние. То ли они не допросили второго пострадавшего купца о том, куда делись нападавшие, то ли решили, что в любом случае тем незачем уходить по воде. Но было похоже, что у них пока не возникло мысли обшарить акваторию торгового порта, тонувшую в темноте. И Чайка надеялся преодолеть большую часть расстояния, пока они до этого додумываются. А рано или поздно эта мысль должна была их посетить.
Впрочем, прорыв Урада сделал свое дело, отвлекая часть внимания на себя. Суматоха на стене еще не улеглась. Там что-то происходило. По гребню стены метались огни факелов. Однажды Федору даже показалось, что до него долетел отдаленный звон оружия. В общем, бойцы Урада устроили там настоящую заваруху, на первом этапе выполнив свою задачу полностью. «Только бы не все сразу полегли, – подумал Чайка, двигая уставшим плечом и еще приподнимая сильно мешавший плыть горшок над водой, – пробраться в город это еще полдела. Главное впереди».
Спецназовцы плыли, держась компактной группой. В одежде ремесленников, скрывавшей под ремнями ножи, еще как-то можно было плыть, но она все же сковывала движения, набрав воду. Чайка еще раз пожалел о том, что не захватил с собой из прошлой жизни акваланг или турбину для передвижения под водой. Но приходилось, как всегда, обходиться собственными силами. И он прогнал предательские мысли.
– Греби быстрее! – приказал Федор Летису, который находился ближе всех. – Что-то мне не нравится эта суматоха. Надо побыстрее добраться до ворот.
– Ну да, – согласился, отплевываясь, здоровяк, который не очень любил плавать, – я и сам бы рад быстрее вылезти на берег. Да только посмотри, сколько там солдат.
Федор был вынужден согласиться. То ли Урад перестарался, то ли их ночной визит оценили по достоинству и приняли за начало массового вторжения, но пробраться по-тихому уже не получилось. Вместо нескольких караулов на стенах к месту прорыва вызвали подкрепление. Чайка и все остальные видели, как позади них из освещенного факелами входа в караульное помещение, располагавшееся под башней, выбежал отряд пехотинцев, человек тридцать, и направился к месту «вторжения». Из другой «караулки», что виднелась у противоположного конца стены, также показался отряд, который устремился навстречу первому. Это соединение должно было состояться примерно на том самом месте, где Чайка со товарищи приземлился на палубу и ушел по воде. Это уже означало, что отступление невозможно. А благополучный прорыв между тем еще не завершился.
«Не знаю, что стало с Урадом и его людьми, – подумал Федор, выгребая изрядно уставшей рукой к берегу, – но и у нас перспектива веселая. Ладно, вариантов нет. По-тихому не вышло, будем пробиваться через ворота. По-наглому».
Вскоре они миновали середину акватории и стали приближаться к воротам, через которые Федор наметил прорыв. Там по-прежнему было тихо. Только человек десять караульных, которых он мог разглядеть отсюда сквозь лес мачт пришвартованных «грузовиков». Набережная и склады поблизости еще тонули во тьме, и Чайка надеялся, что его план прорыва сработает благодаря внезапности. Главное, чтобы не вмешался случай.
Группа из семерых «спецназовцев» медленно и осторожно приближалась к намеченной цели, как вдруг на дальнем «морском» берегу небо озарила новая яркая вспышка. В ее отсветах Чайка заметил, как на стене стража сражается с людьми Ксенбала, запалившими башню, в которой, судя по всему, располагалось одно из караульных помещений. Нападение стало полной неожиданностью для бойцов сената. Несколько человек, охваченных огнем, сами сиганули со стены в надежде допрыгнуть до воды. Но набережная была слишком широкой, и все они разбились о камни.
Не успел Федор порадоваться за Ксенбала, так эффектно «засветившего» свою группу, но выполнившего приказ, как заметил движение слева по курсу. От набережной, тонувшей во мраке, быстро отчалило судно, на котором вскоре зажглись факелы. В их свете Федор смог разглядеть, что судно не было простой лодкой, а солдаты носили непривычную карфагенянам форму. Это была бирема, полная римлян и направлявшаяся к месту новой атаки.
«Черт бы вас побрал, – напрягся Федор, сдавленным голосом приказав своим бойцам всем прекратить движение и просто держаться на воде до новых приказов, – вот уж никогда не подумал бы, что римляне будут защищать Карфаген от вторжения».