Дымился амбар у ворот. В отсветах разгоравшегося пожара, который потом мог вполне перекинуться на пристроенные к нему склады, Чайка разглядел, как Летис разделался с двумя охранниками, после чего исчез в чреве башни. Двое сражавшихся возле башни были его помощниками.
– Только бы там не оказалось еще дюжины солдат, – пробормотал Федор, бешено озираясь по сторонам, – Летис, конечно, силен, но времени у нас не хватит. А где же мои бойцы?
Наконец, он узнал в тех, кто сражался у пристани, своих солдат. Вернее, уже одного, который теперь бился сразу с двумя бойцами сената, прижавшими его к воде. Больше никого из тех троих, что начали вместе с ним бой, он не узрел. Значит, погибли.
– Надо помочь парню, – решил Федор, отряхнул дымившуюся одежду и выдернул копье из мертвого тела своего недавнего поединщика, – иначе у меня совсем не останется людей. С кем я тогда буду поднимать восстание в этом городе?
Затем он приблизился к месту схватки и, не раздумывая, метнул копье в одного из пехотинцев. Просвистев положенное расстояние, копье воткнулось в спину, пробив доспех насквозь. Его сослуживец на мгновение с удивлением воззрился на умирающего товарища, но тут же был убит «спецназовцем» точным ударом в горло. Не стоило предоставлять ему такой шанс.
– Жив? – скорее констатировал, чем спросил Федор, когда его боец оказался рядом. Он подошел, тяжело дыша, схватка отняла у него много сил и, если бы не Чайка, могла бы закончиться совсем не так.
– Я – да, – кивнул тот и указал на два мертвых тела в одеждах ремесленников, распростертые на камнях и изрубленные в куски, – а остальным не повезло. – Идем в башню, – поднимая вверх фалькату, проговорил Федор, уловив какое-то движение на набережной, – а то здесь становится слишком людно.
И они оба, огибая костер, бросились бежать в сторону ворот, которые все еще были закрыты, хотя победу в схватке у башни одержали бойцы армии Гасдрубала. Оказавшись рядом, Чайка вновь оглянулся назад. То, что он увидел, его ничуть не обрадовало.
От места стоянки военных кораблей к ним легким бегом приближалась центурия римлян в полном вооружении. В голове колонны солдат, тащивших на себе массивные скутумы, Чайка разглядел центуриона в шлеме с поперечным плюмажем. На отвлеченные мысли времени не имелось, римляне вот-вот должны были приблизиться на расстояние полета копья, и тогда их мгновенно могла накрыть волна пилумов. А видны финикийцы были замечательно – пожар, охвативший амбар и торговый корабль, разгорался. Да и рассвет почти наступил. Небо светлело на глазах. На стороне финикийцев был только дым от пожарища, то и дело закрывавший их от глаз преследователей.
К счастью, в это мгновение он услышал за собой скрип поднимавшейся решетки. Деревянные ворота в этой башне, хоть и были массивными, но не имели столь гигантских размеров, как в других башнях. Летис уже распахнул их, отбросив в сторону обтесанное бревно, служившее засовом, так что от «свободы» Федора и его бойцов отделяла только решетка. Когда планировал возможное развитие событий, Чайка специально держал в уме именно эту башню. Она была самой удачной для нападения – находилась дальше всего от внешней стены и не выделялась своими габаритами. Путь отсюда вел в квартал мелких ремесленников и бедноты, где было много складов и трущоб и где было проще затеряться на первых порах.
Когда решетка начала приподниматься, римляне были уже на расстоянии броска. Центурион заметил Чайку и его людей, но приказ не отдавал, – видимо, хотел взять живыми, чтобы преподнести в подарок Марцеллу. Федор нервно посматривал на прутья решетки, которые поднимались слишком медленно, готовый броситься под нее, едва просвет станет достаточным для того, чтобы пролезть. Наконец, когда прутья были на метр от земли, из башни выскочили двое «ремесленников» – бойцы Летиса.
– Где он? – коротко спросил Федор, глядя на римлян, которые все же начали отводить руки назад для броска. Чайке показалось, что время остановилось. Несколько мгновений он в упор смотрел на то, как легионеры готовятся к метанию пилумов, и лишь затем скомандовал, не дождавшись ответа: