Они находились на одном уровне с облаками, когда те озарились белым в свете прожекторов. Из облака выскользнул темный бомбардировщик, тяжело нагруженный грибоподобными бомбами. Лэннинг повел машину круто вниз. Шан помахал рукой. Заработали орудия на их машине. Бомбардировщик отклонился от курса и стал отстреливаться сам. Но Лэннинг угрюмо держал его в поле зрения. Из пулеметов вырвался черный дым, и вражеский самолет начал клониться к востоку.
Раз…
Он изо всех сил старался вытянуть поврежденный самолет, когда блуждающий луч прожектора обнаружил их. Их накрыли зенитки. Крылья изрешетили зловещие черные дырки, приборные стекла треснули и разлетелись. А плечо внезапно онемело.
Предательский свет не оставлял их в покое. Вдобавок в ноздри ему ударил запах бензина, и сзади вспыхнуло желтое пламя. Быстро обернувшись назад, Деннис увидел преследовавшего их второго врага, выныривающего из-за облака. А еще он увидел темную кровь, стекающую по искаженному лицу Шана. С ними все кончено. Но Шан усмехнулся, стиснув зубы, и поднял окровавленную руку, посылая ему приветственный жест. Аэнвинг заставил поврежденный самолет сделать петлю Иммельмана, разворачиваясь к новому противнику…
Кровавый туман агонии лишил правую ноту каких-либо ощущений. Но он держал курс прямо на второй самолет и бил по нему изо всех орудий. Тот начал падать. Сквозь завесу ревущего огня Лэннинг разглядел, как из самолета посыпались молокососы – его экипаж. Враг тоже был охвачен пламенем.
Два…
Взрыв болезненно отозвался в голове Лэннинга. Посыпались металлические фрагменты. Горячее масло брызнуло в лицо. Мотор заглох; машину лизнули новые языки пламени.
Задыхаясь, Лэннинг попытался сделать боковое скольжение, чтобы потоком воздуха сбить пламя и ядовитые выхлопы. Он обернулся посмотреть на Шана. Лицо маленького азиата стало зловещей маской. Со странной полуулыбкой он держал что-то в дрожащей руке – свои часы.
По спине Лэннинга пробежала дрожь. Он никогда не смеялся над суевериями. И теперь очевидный факт человеческой интуиции, сумевшей воспринять будущее, вызвал шок, усиливавшийся предчувствием близкой смерти. На лице Шана застыло немое изумление; он с трудом поднял непослушную руку, указывая на что-то. Лэннинг проследил за движением товарища, и будто бы ледяная рука сжала ему сердце. Потому что рядом с ними показались огоньки – что-то приближалось.
Странного вида летательный аппарат – а может, серый призрак летательного аппарата. У него не было крыльев, плоская палуба – таких воздушных судов небо еще не видывало. Тело корабля напоминало субмарину, только на обеих концах находились два массивных металлических диска, светившихся зеленым светом.
Необычного вида команда высыпала на палубу и стояла, крепко стиснув перила. На первый взгляд они показались столь же призрачными и невероятными, как и сам корабль. На некоторых были странного вида нарядные туники серебристо-серого и зеленого цветов. Но несколько человек носили знакомую военную форму: французский полковник, австрийский лейтенант, высокий худой капитан Королевских вооруженных сил. Рот Лэннинга открылся в изумлении, и внезапная вспышка радости потрясла его измученное тело.
Ибо увидел он Барри Халлорана!
Нисколько не изменившийся с того рокового апрельского дня десять лет назад, даже одетый в те же вельветовые брюки и футбольный свитер, его друг-полузащитник возвышался над остальными на добрую голову. Он увидел Лэннинга, улыбнулся и изо всех сил замахал руками в знак приветствия.
Самолет-призрак приблизился, резко снижаясь рядом с падающим самолетом. И внезапно он стал более реальным. Боль Лэннинга утихла, уступив место потрясению, он даже почти перестал дышать. Он увидел худощавого беловолосого человека – до боли знакомая фигура! – чем-то увлеченного внутри маленького хрустального купола, увенчанного круглой металлической башенкой и расположенного в середине корабля. Из башни торчала труба, похожая на дуло орудия, только из хрусталя. Она испускала яркий желтый луч, направленный на самолет Лэннинга.
Лэннинг ошутил, как его скручивает и куда-то тянет. Самолет и его собственное тело сопротивлялись воздействию таинственных сил. Мощная волна боли накатила на него, лишая сил. Потом сопротивление прекратилось. Корабль стал абсолютно реальным, он подлетел еще ближе и теперь был бок о бок с самолетом.
Агония вновь накатила на Лэннинга, пальцы его отпустили рычаги управления. Он закашлялся, задыхаясь и соскальзывая в темную бездну. Его поглотила нескончаемая боль. Как будто некая сила запихнула его в громыхающую раскаленную печь.