— Gott in Himmel! — прогремел у него над ухом Эмиль Шорн, — Та штука, которую мы ищем, спрятана в этом замке, nein? Чертовски крепкий орешек!
— Верно, — согласился Ланнинг. — Один неверный шаг — и мы покойники. Так что оступаться нельзя.
Он протянул Шорну бинокль:
— Мы остановились здесь буквально на минутку, только для того, чтобы взглянуть на крепость при свете дня. Второй раз прилетим уже ночью. Видишь тот уступ у северного обрыва? Там и высадимся.
— Ja, вижу.
— Хроноскоп показал, что Зорана сегодня вечером уйдет в храм к Гларату. Если повезет, стражники после ее ухода будут не слишком бдительны. Нам надо вскарабкаться вон на тот балкон — видишь, где висит скелет?
— Ach, Gott! Хорошая прогулка!
— С балкона мы пройдем внутрь, в подземелья. У Маклана есть ключи от всех дверей — он вырезал их для побега. Войдем через тюрьму и оттуда попробуем добраться до тронного зала. Все ясно?
— Ja! Ясно, как смерть.
Ланнинг махнул рукой Уилу Маклану, и «Хроно» снова нырнул в голубую мглу безвременья.
Маленький десантный отряд собрался на носу «Хроно». Все, кроме Барри Халлорана, предложившего перед выходом крикнуть троекратное «ура» Джонбару, были тихими и мрачными. Айзек Эндерс и Эрих фон Арнет несли два из трех оставшихся пулеметов, Кресто и Кортни-Фарр — пятидесятифунтовые станки к ним. Остальные тащили веревки, гранаты, ружья и патроны.
Борис Баринин с последним пулеметом оставался охранять корабль. Вилли Рэнд сидел рядом с сигаретой в зубах и молча точил свой штык.
«Хроно» вынырнул в мокрую черноту ненастной ночи. Замок Зораны черной глыбой нависал над ними, загораживая полнеба. Корабль бесшумно подплыл к намеченному заранее узкому уступу. Шел холодный моросящий дождь, в зубцах стены наверху завывал ветер.
Уил Маклан спрятал корабль в чахлом кустарнике, спустился на палубу и протянул Ланнингу три ключа, вырезанные из белых человеческих костей.
— Этот — от балконной двери, — прошептал он. — Этот — от двери в подземелье. А вот этот — от внутренних ворот. Ключа от сокровищницы у меня нет. Придется тебе искать обходной путь.
Желтые костлявые пальцы крепко стиснули запястье Ланнинга.
— Я рассказал тебе все, что знаю, Денни. Твой путь лежит через подземелье, где я томился долгих десять лет. Если ошибешься, мы все будем там гнить. Удачи!
Ланнинг первым перелез через перила и стал карабкаться вверх по неприступной скале. Кроме свисавшей с пояса веревки у него была еще винтовка и связка гранат.
Холодный ветер норовил схватить в ледяные объятья. Поросшие мхом камни стали скользкими от влаги. Ползти приходилось на ощупь — темень была непроглядная. Пальцы Ланнинга застыли от холода, твердые камни больно врезались в ладони. Один раз он едва не сорвался и ободрал кожу, ухватившись за какой-то острый край. Мгновения, которые Денни провисел на поврежденной руке, показались ему веками. Потом он нашарил второй рукой зацепку и полез дальше. Вот и небольшой дубок, который они с Уилом видели утром в бинокль, — конец первого участка пути.
Ланнинг привязал к дереву конец веревки, подергал ее, чтобы проверить прочность узла, и скинул всю бухту вниз, остальным.
Второй участок... Дождь усилился. Порывы ледяного ветра пытались сорвать людей со скалы. Больно хлестали капли дождя. Сверкнула молния, и Ланнинг в ужасе замер. Что, если кто-нибудь их заметит?
Вторую веревку он привязал к выступу скалы, сбросил конец и без отдыха полез дальше. Наконец, дрожа от напряжения, подтянулся и вылез на узкую площадку, где каменный обрыв переходил в стену из алого металла. Забив в трещину штык, Ланнинг привязал к нему третью веревку и начал осторожно передвигаться вдоль уступа. И тут снизу донесся крик.
Ланнинг замер. Тишина. Что-то упало, разбившись о камни далеко внизу — звук был еле слышным. Молодой человек подождал еще немного, убедился, что тревогу никто не поднял, и медленно пополз дальше. Высоко вверху в зубцах стены завывал ветер.
— Ach, Gott! — пробормотали сзади, — Вот дьявольская погода — ни черта не видно!
И Эмиль Шорн поднялся по веревке и присоединился к Ланнингу. Вдвоем они подползли к маленькому проржавевшему балкону, основным «украшением» которого служила тюремная виселица. Из люка наверху свисала веревка; в петле покачивался закованный в цепи скелет.
Ланнинг достал хрупкий костяной ключ и осторожно вставил его в замочную скважину. Пока он возился с замком, к балкону подошли остальные члены команды — все, кроме фон Арнета.