— Мы живем гораздо дольше людей, но и мы смертны. Мы всего лишь долгоживущие… И нас постепенно становится все меньше, — печально звучал напевный голос альба.
— А стрельба? Ты использовал магию? — настаивал гирканец.
— Нет никакой магии в моей стрельбе, несмотря на то, что магия является привычной для страны Ферри, моей родины. Я могу благодарить за победу лишь свой точный глаз и долгую практику. Мы, альбы, развивали в себе качества, которыми люди пренебрегли. Вы таите в себе силы, которые могут сделать вас могущественнее богов!
— Сколько тебе лет? Ты выглядишь молодо! — спросил любознательный хауранец.
— Довольно много по вашим меркам. Я помню восход, величие и падение Ахерона. По нашим меркам моя молодость только что прошла, и я уже вступаю в зрелый возраст.
Собеседники смолкли. Более образованные из них знали, что мрачная, пропитанная злой магией, ненавидящая людей империя Ахерона, была уничтожена более трех тысяч лет назад! Однако, все присутствующие верили Амроду. Древняя, нетронутая временем, сила горела в его глазах, напевный говор звучал, как дыхание тысячелетий…
Глава IX
«Мрачный Лес»
Медленно и мучительно пришло пробуждение. С кошмарами от слепой гонки во мраке, со смутными воспоминаниями от зловещих горящих глаз кровожадных созданий, жаждущих вонзить острые зубы в живую плоть… Кошмары и явь. И самый ужасный кошмар из всех — тот момент, когда они оба, Конан и Плам, отчаянно искали выход с усеянной трупами поляны. И точно тогда они увидели, как в освещенном огнем пространстве появился Огнемрак, неясная, бледная, фосфоресцирующая во мраке фигура, обладающая непреодолимой мощью.
Плам проснулся и воспоминание о пережитом нахлынуло в его сознание…
Первобытный инстинкт Конана помог им выбраться с болота, и люди пришпорили запаниковавших лошадей.
Долго еще слышали они позади себя шум от ломающихся, точно соломинки, столетних деревьев…
Долгая гонка привела их к нынешнему сравнительно безопасному убежищу: маленькой нише в высохшем русле реки, где от злых взглядов двоих незадачливых путешественников оберегали нависшие корни и ползучие кусты. Плам вспомнил, что их мучила сильная жажда, но киммериец не разрешил пить воду из луж и небольшого ручейка, текущего у их ног. Не позволил он и коням напиться, потому что вода в Мрачном лесу была опасной — она приводила к галлюцинациям, беспамятству и ужасным судорогам всего тела.
К счастью, ощупывая жеребца в поисках ран, нанесенных троллями или головокружительной гонкой во мраке, славин нашел привязанные к седлу переметные сумы с провизией, оставленные предусмотрительным Фери-шем. Из наполненного меха с разбавленным вином Конан позволил выпить людям лишь по глотку, по зато хорошо напоил коней. От их выносливости зависела жизнь людей.
Липкий мрак уступил место серо-синей мгле. На его фоне могучая фигура варвара вырисовывалась, как мраморный барельеф. В одной руке, присевший на корточки, воин держал кусок вяленого мяса, а в другой сжимал рукоять положенного на колени меча.
— Почему не разбудил, чтобы сменить тебя? — спросил славин, пристыженный тем, что оставил товарища охранять их убежище в одиночестве.
— Ты еще молод и нуждаешься во сне. Позавтракай! — и Конан подал кусок мяса Пламу. — Нам потребуется много сил!
— Я не ребенок, вырос в лесу, могу и сам справиться!
— Конечно, справишься. Только не здесь. Это — Мрачный лес. Тут никто в одиночку не выживет.
— Но вчера ведь вечером мы… ты же победил!
— Мы победили! Пятерых лесных троллей убил ты. Обещаю, теперь я не буду называть тебя сосунком. Но безмозглые тролли далеко не самые опасные противники в Мрачном лесу. Даже днем нас могут застать врасплох. Сделай себе деревянное копье, потому что с этой игрушкой ты ни на что не годен, — Конан кивнул на нож Плама.
В самом деле, юноша был вооружен только кинжалом. Его топор остался на ночном поле сражения. При их отступлении с заболоченной поляны топор, увы, потерялся. С ближайшего дерева Плам отрезал прямой сук и сделал легкое копье.
Варвар и славин тронулись в путь. Впереди ехал Конан на огромном черном жеребце, уверенный и несокрушимый.
Плам чувствовал нервозность Огненного Танца. Верное животное вздрагивало всем телом, фыркало, испуганно осматривало заколдованный лес. Славин был спокоен. Твердая уверенность варвара передалась и ему.
Свет усилился. День, по-видимому, уже наступил, но под покровом густой растительности, переплетенных лиан, устремленных к небу огромных, разросшихся корон деревьев, видимость не превышала нескольких десятков локтей. Лес совсем не был вымершим: часто замечались мелкие зверьки, которые испуганно перебегали с места на место под молчаливыми сводами столетних древесных исполинов.
В центре новой, более обширной поляны, Конан остановился и спрыгнул с седла. Меж ветвями деревьев наконец-то проглянуло сероватое небо.
— Если рана в плече позволит тебе, попробуй залезть на это дерево! — приказал Конан Пламу. — Если не увидишь солнца, то ориентируйся по горам. Будь осторожен! Я пока сделаю факелы из веток этого кедра.
— Неужели мы будем снова ночевать здесь, в этом лесу?
— Никто не знает, когда его отпустит Мрачный лес. Нужно найти чистую воду и сделать припасы, дичи здесь хватает. Но не всех животных можно есть.
Плам проворно полез по гладкому стволу. Не в первый раз он покорял вершины деревьев-великанов. Небольшие трудное создало ему отсутствие удобных ветвей, чтобы ухватиться рукой, а также и гладкая кора толстого ствола. Дело пошло быстрей, когда он добрался до самых нижних веток. Ушибленное в бою с троллями плечо не причиняло ему особых неудобств.
Вскоре свет усилился. Приближаясь к вершине, Плам убедился, что киммериец сделал безошибочный выбор: дерево было среди самых высоких в лесу. Вскоре он очутился на вершине и осторожно ступил на тонкие верхние ветки.
Слева, лигах в десяти, возвышались гордые Кезанкийские горы. Высоко над ними во всем своем царственном блеске светило весеннее солнце. Его золотые лучи освещали зеленый океан, который охватывал Плама со всех сторон, прямо до горизонта.
Когда Плам спустился на землю, то увидел, что варвар наломал пучки кедровых веток, сделал импровизированные факелы и привязал их к спине своего копя. Он собирал мелкие круглые камешки в пересохшем русле протекавшего когда-то поблизости ручья. Кони паслись на высокой траве, выросшей под усыпанными красными ягодами кустами.
Юноша вкратце сообщил о своих наблюдениях, но ничем не мог порадовать Конана. После того, как Плам оказался на земле, он опять потерял направление и даже не смог вспомнить, в каком направлении находятся горы. Он уже хотел было опять повторить утомительное восхождение на вершину древа-гиганта, решив на этот раз бросить кинжал в направлении взошедшего солнца, но Конан остановил его.
— В Мрачном лесу направление теряется сразу же, уж поверь. Даже я не могу точно определить дорогу. У нас есть шанс выбраться через горы, поднимаясь по их склону. Так некогда поступил старина Шевитас.
— Ты был тут вместе с Шевитасом?
— Нас было больше! Остальные были ворами, очень опытными ворами! Но вышли отсюда только мы вдвоем с Шевитасом!
— Не любишь много говорить об этом?!
— Тут не место для рассказов. Если не поспешим, то попадем в безвыходное положение. Постарайся убить какую-нибудь дичь, я понял, что ты хороший охотник! И осторожно! Даже днем Мрачный лес преподносит сюрпризы!
Они остановились только для того, чтобы пообедать. К луке седла Плама были привязаны несколько глухарей, убитых камнями из сделанной Конаном пращи и маленький кабанчик, которого юноша повалил своим легким копьем. Заодно Плам поймал двух крысопод-ных существ странного облика, которые киммериец не позволил есть, объявил их ядовитыми, и выбросил.