Первый план Старой Лисицы включал в себя два сильных оружия — эту особенную лиру, известную посвященным как «Стон Мрака». С ее помощью можно зачаровать большие массы людей, довести их от состояния крайнего возбуждения до глубокого, непробудного сна. Второе оружие — это «Танец Дэркето». Возбуждающая, доводящая до сумасшествия, красивая танцовщица приводит в умопомрачение публику. Настает всеобщая резня, в которой обычно выживает только самый сильный. Он сливается с девушкой в экстазе, оплодотворяет ее лоно, а после этого в любовном истощении умирает от ее рук. Плод такой страсти становится могучим оружием в руках чернокнижников.
Если бы этот план осуществился, то все мы были бы мертвы, а книга — в руках Хирента! Но проливный дождь и мой ранний уход с пира обрекли на неудачу первый план Старой Лисицы. Однако второй, умело разработанный, был еще коварнее и неотразимее!
Используя силу «Стопа Мрака», Хирент, вчерашний старик-музыкант, усыпил людей в таверне, на постоялом дворе и в окрестных домах. Почувствовав еще во время танца Дэркето, умело исполненном бритунийской рабыней Деей, что Плам не поддается полностью власти «Стона Мрака», он подослал девушку к нему. Дополнительной ее задачей было убить его!
На безопасном расстоянии его ждали подкупленные стигийским золотом головорезы, чтобы зарубить всех спящих. Этот план вдвойне коварен, потому что Хирент не использовал магические приемы, о которых знает, что я их почувствую, а сделал ставку на человеческие слабости и страсти.
Провал и этого плана — плод счастливой случайности. Углубленный в изучение «Скрижалей Скелоса», я почувствовал, что кто-то прокрадывается в мою комнату. Последовал краткий обмен магическими заклинаниями, и я успел прогнать Хирента. Но сам настолько устал и обессилел, что мог стать легкой добычей его головорезов, которых он натравил на меня.
Точно тогда появился Амрод, и так как он — альб, а не человек, лира Хирента не действует на пего. Он задержал первую волну. Потом Плам был разбужен снежным волчонком и справился с соучастницей Хирента, что само по себе — большой подвиг.
Юноша вовремя вмешался в бой на лестнице, и таким образом часть нападающих были отброшены. Заснувших в таверне спас бывший раб-гладиатор Пепин. Он тоже не человек, а кобольд, наследник древней расы! Такова истина о событиях на постоялом дворе «Пуповина» за вчерашний день…
— Значит мы обязаны своей жизнью раненому воину с одной здоровой рукой и несмышленому зверенышу! — принц Моррог первым нарушил продолжительную тишину, наступившую после рассказа мудреца. — Я их озолочу! Наверное, Плам не пожелает продать мне волчонка, но раба..?
— Со вчерашнего дня Пепин — свободный человек! — твердо заявил молодой славин.
— А с сегодняшнего я провозглашаю его почетным заморийским аристократом! — отозвался старый король, воодушевленный подвигом кобольда. — Но что ты думаешь делать с лирой, мудрец Богард?
— Это смертельно опасный инструмент и он должен быть надежно спрятан, Ваше величество! Я отдам ее жрецам Митры, чтобы они укрыли инструмент в тайном храме под Тарантией, где похоронен святой Эпимитриус. Там силы Зла не достанут его. Но для вашего собрания диковин у меня есть кое-что! Сандалия Хирента, которую он потерял при бегстве по лестнице. Она сделана из кожи болотного демона, провинившегося на службе Сету. Сдирают ее с живого его тела, и она начинает жить собственной жизнью!
— Очень интересно, благородный Богард, очень интересно! Спасибо! А девушка?
— Девушка — рабыня, околдованная Хирен-том, она и в самом деле хорошая танцовщица. Я освободил ее от заклинаний и думаю дать ей свободу. Если хотите, она с радостью станцует для вас.
Танец Деи в этот вечер целиком отличался от предыдущего. Не было одурманивающего аккомпанемента, дикого стука по столам, желания смерти и разрушения. Но исполнительница была та же. Та же прекрасная фигура, пленительное и привлекающее к себе лицо, огненные, страстные губы. Тот же изумрудный блеск в зеленых глазах. Та же неописуемая красота!
Даже старый король, давно переставший чувствовать влечение к женщинам, впал в экстаз. А мужчины, видевшие танец и накануне вечером, с трудом сдерживали эмоции в присутствии монарха.
Когда танец закончился и король вознаградил маленьким кошельком преклонившую перед ним колени танцовщицу, Дею усадили за центральным столом.
Свободное место было и возле Плама, но он ни взглядом, ни жестом не пригласил ее. Бритунийка села между Конаном и принцем Моррогом…
Через несколько минут король Озрик получил сандалию сбежавшего Хирента. Обрадованный и очень усталый, он тепло распрощался с дружеской компанией и, сопровождаемый Торфагом и Реасом, отбыл во дворец. Храм Митры находился в непосредственной близости возле жилища сатрапа, а Богард хотел провести ночь в молитвах и бдении.
— Хороша королевская компания, особенно если ты почетный вельможа, как мы! Но правила этикета сковывают! Вина! — так рассуждал достойный шемит.
— Когда я стану королем, то запрещу подобные выдумки! — с жаром сказал Конан. Флирт между ним и рыжеволосой танцовщицей быстро продвигался вперед — жадная ру-ка киммерийца уже проникла под шелковую тунику. Варвар не терял времени даром! Ласково расчесывая его черную гриву нежными пальчиками, бритунийка проговорила сладким, чарующим голоском:
— Надеюсь, вы не сердитесь на меня за то, что я была вчера безвольной игрушкой в руках этого ужасного жреца!
— Хорошенькая игрушка! — шумно засмеялся Конан. — Плам, друг мой, удивляюсь я тебе, как ты устоял перед такой очаровательной девушкой?
— Не устоял! — устало ответил спрашиваемый. — Была волшебная и неповторимая ночь! Желаю каждому пережить такую, хотя бы в первой ее части. У меня больше нет такого желания!
Глава XXII
«Кобольд»
Миновало несколько спокойных дней. Ярмарка замирала. Опустело большинство загонов и временных торговых лавок. Полностью закрылся базар для животных. Множество шатров и палаток были собраны, и их обитатели уже уехали. Разобрали и шатер цирка месьора Булемеса. Вместе с ним в далекие земли уехала и Дея.
На месте цирка осталась гора мусора, которая напоминала о блестящих представлениях. Там собрались бездомные собаки, которых прогнали из их укрытия в Старом замке. Расторопный Торфаг приказал расчистить древние руины, и проворные работники выполняли его приказание.
Туманные воспоминания о красивой рыжеволосой бритунийке остались в сознании Конана и Плама, если только варвар вообще запоминал вереницу женщин, проходящих через его постель.
Но жизнь продолжалась. Возобновились и утренние прогулки, и упражнения за городом. К дружескому кругу присоединился и кобольд Пепин. У него был на удивление здоровый организм. На второй день после получения рапы только стянутая шиной и прикрепленная перевязкой к груди рука напоминала о тяжелом переломе. Плам подарил ему оставшийся от атамана шайки кофийских работорговцев каурого жеребца, и кобольд сразу же доказал, что он — хороший наездник. С тех пор он не пропускал возможности принять участие в прогулках за город.
Друзья как раз только что вернулись в «Пуповину» и расседлывали коней, когда Ванил таинственным голосом сообщил, что к вечеру Пепин устраивает угощение для своих товарищей. Плам оставил ему кошельки зарубленных им головорезов, и теперь бывший раб был богат.
Конан, шемитский Ага, Джума и Кетраг оставили шатер Шевитаса и перебрались жить в освобожденные гостями постоялого двора комнаты на первом и втором этажах. Теперь вся компания собралась под одной крышей. Узнав от Ванила о предстоящем пире, все разошлись по почти опустевшему ярмарочному городу в поисках подарков.