— Подворовывает малец? — догадался мужик. — А мы его куда?
— Да хоть до ближайшего омута! — махнул рукой хозяин. — Ну правда, увезите его, мужики, отсель хоть до ближайшей деревни! Авось там прибьется где ни-то. А то поленится, воровская душа, пешедралом возвращаться. Заберите, мужики! Ей-богу, на водку дам, коли увезете с глаз. У меня и порядочные клиенты порой ночуют, стыдно, говорят, такую кривую воровскую образину при людях держать.
— Увезти хитрость невелика, — согласился мужик-возчик, приняв на ладонь пару медяков на водку. — А тока где ты, хозяин, при нонешних порядках, неворовитого полового себе найдешь?
— Тож правда, — вздохнул хозяин. — Только у этого и рожа-то, видишь, такая, что порядочный человек, увидя, загодя за свои карманы хватается. Мне б попроще, деревенского малого найти. Вот хоть вроде вашего пострела!
— Э-э, дядя, наш пострел нам и самим надобен! — быстро сообразил второй возчик, с завистью поглядывая на медяки у товарища. — Племяш старосты нашего, в город везем, в городскую прислугу отдавать. Расторопен, услужлив, бога боится и старших почитает, во как!
Хозяин поглядел на Антоху еще раз, оценил увиденное и услышанное. Оглянулся на распахнутую дверь, за которой шумели оставленные без присмотра посетители. Много их нынче, а без расторопного помощника и впрямь трудно. Невелика птица, конечно, деревенский староста, а все ж кого попадя бляхою народишко не отметит. А староста, раз в деревне за порядком следит, то и в семействе своем, небось, того пуще.
В общем, ушел тот обоз из постоялого двора без Антохи. И тот до самой зимы при кабаке на тракте прокормился. И поколачивали его, конечно, и за вихры хозяин таскал, однако в общем и целом Антохой был доволен. Он не кусошничал, на копейки, иной раз нарочно хозяином оставленные, не зарился. Всё найденное по-честному, в глаза глядя, приносил и сдавал.
Скоро кое-кто из частых гостей и постоянных проезжающих Антоху отмечать стал. Одним из таких постояльцев был картежник Савичев, на старости лет испортивший руку пристрастием к шустовскому коньяку. В приличные клубы Савичева уже не пускали, все чаще били по традиции подсвечниками, вот и осталось ему на постоялых дворах искать скучающих любителей перекинуться в картишки. Изящные и незаметные для «лохов» карточные вольты Савичеву уже удавались не всякий раз, вот и задумал он завести способного помощника-подсказчика.
Савичев сделал Антохе конкретное предложение. Тот, недолго поломавшись, согласился войти в шулерскую долю.
И хозяин не без прибыли остался. Отгородил на втором этаже специальный кабинет с солидной мебелью для карточной утехи господ проезжающих, выписал из Тулы несколько ящиков дорогих вин и коньяков. А обслуживал картежников всякий раз непременно Антоха.
Чисто одетый, умытый и аккуратно подстриженный, молчаливый и расторопный — само собой. И у Савичева был вид весьма располагающий, а уж Антоха — с его наивными глазами и застенчивой улыбкой, опрометью бросающийся исполнять даже не высказанные еще, а только зарождающиеся пожелания господ проезжающих — вскоре стал своего рода живой вывеской честности и респектабельности карточного промысла.
Систему условных знаков Антоха освоил в совершенстве. И к немалому удивлению Савичева, даже предложил несколько придуманных им же приемов облапошивания простаков, рискнувших сесть за стол с матерым шулером.
— Тебя, парнишка, мне бог послал на старости лет! — откровенничал порой после удачного вечера Савичев. — Эх, будь я помоложе, а ты постарше — мы с тобой, Антоха, такое бы предприятие завернули…
Антоха и такие откровения на ус мотал — до поры до времени. И каждую свободную минуту, запершись в своем чулане, разрабатывал картами пальцы по показанной старым картежником методе, осваивал шулерскую ловкость рук. Только мизинцы долго не соглашался специально ломать, чтобы в лубке срослись они чуть гнутыми и более способными для шулерских вольтов.
Хоть и осторожничал Савичев, большую игру на постоялом дворе затеивал не каждую неделю, а при малейшем подозрении нарочито проигрывал, нехорошие слухи все-таки вскоре поползли. Надо было, пока не поздно, убираться из-под Тулы куда подальше. А куда? Как? Без Антохи Савичев уезжать не хотел — где такого другого помощника сыщешь?
И хозяин постоялого двора, привыкший к щедрым отчислениям от картежного промысла, нипочем не желал добром отпустить парнишку. Паспорт вольноотпущенного Антохи Фролова он подальше запрятал, и в полицию грозил сообщить, ежели тот, польстившись на уговоры, без паспорта все же сбежит. Савичев с горя ударился в очередной запой. Антоха, ввиду своей ненужности прислуги при картежном кабинете, вновь был поставлен хозяином на работу в общую залу, чему вовсе не обрадовался — привык за несколько месяцев к приличным, хоть и шумным порой гостям, чаевым и господской еде, коей в кабинете всегда оставалось изрядно.