— Буквально несколько часов назад на перевале произошла эта ужасающая трагедия… — говорил представитель канала, опередивший соседа совсем ненамного.
— Невероятное злодеяние случилось здесь совсем недавно. Автобус с детьми-албанцами был хладнокровно расстрелян неизвестными… — говорил второй.
— …местное население ясно дает понять, чьих рук это дело. — уверенно вел свою линию толстый. — Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чьих рук это дело.
— …чтобы не быть голословным, обратимся лучше всего к представителям местного населения. Что вы скажете об этой трагедии? — обратился с вопросом его коллега к стоящим за ограждением албанцам.
— Шакалы! Проклятые сербы! Они надеются уничтожить наших детей, они хотят, чтобы здесь, на албанской земле, не было нас! — выкрикнул албанец, стоявший ближе всего к микрофону.
— Это им не удастся! Мы не свиньи, которых можно гнать на убой!
— Оцепление! Держите оцепление! — встревоженно воскликнул один из представителей военных. — Они же сейчас прорвут его.
Солдаты с трудом сдерживали разъяренную толпу, готовую сокрушить все на своем пути.
На следующее утро на базе дислокации подразделения «голубых касок» было шумно. Миротворцы готовились к отбытию назад, их срок пребывания в Косово подошел к концу. Через пару дней они должны были улетать во Францию. Паковалось и укладывалось имущество.
В кабинете находились командир подразделения «голубых касок» и вышестоящий представитель миротворцев. Командир, голландец, только что закончил свой рассказ о вчерашних событиях. Засада на дороге дорого обошлась миротворцам — были убитые и раненые.
— Таким образом, семь человек мы потеряли, — закончил он свое сообщение.
Капитан, представитель командования, прибывший недавно, задумчиво подкрутил ус.
— Ваши солдаты проявили себя с наилучшей стороны, — оценил он действия миротворцев. — В сложившейся ситуации мы считаем, что ваши действия заслуживают похвалы.
Командиру подразделения страшно осточертели эти Балканы, Косово и все, что с этим связано. Ему хотелось на родину, в прекрасный город Амстердам, туда, где нет войны и крови. Туда, где тишина и покой, где вдоль улиц каналы, где много красоток, где можно спокойно покурить травку, не думая о том, что в следующее мгновение можно подорваться на мине.
— Как вы теперь, по прошествии времени, оцениваете ситуацию в Косово? — поинтересовался представитель командования. — Всегда интересно знать точку зрения человека, который знает ситуацию изнутри. Какие перспективы вы видите по ходу урегулирования?
— Как я оцениваю? — кисло усмехнулся лейтенант. — Вы хотите правды?
— Ну, конечно, — кивнул капитан.
— Я пробыл здесь достаточное количество времени, чтобы иметь право высказываться, — сказал лейтенант. — Мы бывали в самых разных местах и во всяких переделках. Последнее, вчерашнее, дело говорит о том, что это не пустые слова.
— Да, конечно, — подтвердил капитан.
— Так вот, мое мнение таково: ничего хорошего в ближайшие годы ждать не стоит. На этих Балканах никогда порядка не было и не будет. Вспомните всю историю — бесконечные войны, резня одного народа другим, и каждый считает себя правым.
У капитана было, видимо, другое мнение на этот счет. Закурив, он сказал:
— Вот, кстати, на днях прибывает ваша смена. Звери! Эти уж порядок наведут.
— Дай-то бог, — усмехнулся голландец. — Пусть попробуют, может, у них что-то и выйдет.
Пренебрежительно улыбаясь, он уже видел себя далеко отсюда.
«Все, по окончании контракта выхожу в отставку, — думал он. — С меня хватит. Всех денег не заработаешь, а сходить с ума или остаться калекой я никогда не собирался».
— Как проходят сборы? — спросил капитан. — Какое настроение у солдат?
— Да что нам собираться? Мы люди военные. А настроение отличное. Пора назад!
Глава 3
Во Франции, в Тулузе, на плацу на одной из многочисленных баз Иностранного легиона, разбросанных по всей стране, проходило построение. Стройные шеренги легионеров принимали в свои ряды пополнение. Над плацем неслись звуки оркестра, придававшие церемонии особую торжественность. Легионеры были одеты в свою классическую парадную форму: белая сорочка, красно-зеленые погоны и, конечно, белое высокое кепи с козырьком, давшее одно из неофициальных названий легиона.