– Да ладно тебе, Дам! – не выдержала, наконец, Лана. – Пусть возьмет. Не разобьет же он её, она металлическая!
– На твоем месте я не была бы так уверена, – проворчала умудрённая горьким опытом мать. – Этот деятель может разбить что угодно, ты уж мне поверь. Кстати, о разбить.
Она разогнулась и окинула юную хозяйку расчетливым взглядом, одним из многих за последние полчаса. Что ж, Ловкач был совершенно прав в своей оценке. Красавицей не является сейчас и не будет никогда, один многократно сломанный нос чего стоит – но войны во все времена начинались как раз из-за таких, как Лана Дитц. Зверюга прочит её в Легион… молодец, старик, да вот беда: он именно старик, и не замечает того, что предельно очевидно для Безбашни и её мужа. Ладно, девица вроде толковая, подшлифовать труда не составит.
– Вот что, Лана. У меня есть предложение. Принимать его или нет – дело твоё, но сделай одолжение: послушай внимательно, договорились?
Насторожившаяся девчонка уставилась на свою визави сузившимися глазами.
– Не буду касаться твоей жизни до Зверюги. И вовсе не хочу сказать, что произошедшее с тобой тривиально, но уж поверь мне: ты не одна такая. Я выросла на улице, попала в банду в десять лет – пять, по-вашему. Мне известно, что такое беспомощность перед сильным. Так вот.
Безбашня помедлила.
– Зверюга классный инструктор. Может быть, лучший во всем Легионе. Но есть вещи, которым он не сможет тебя научить. Потому что не умеет сам, – мэм Рипли предостерегающе покачала головой. Вздрогнули темные локоны и серьги в ушах: – Не стоит, дорогуша, я всё равно сильнее и быстрее. По крайней мере, пока.
Дамарис вдруг показалось, что весь свет в комнате собрался вокруг по-кошачьи пластичной фигурки, а звуки пропали. Даже мужиков не было слышно, даже Джимми перестал покушаться на статуэтку. А вот сдерживаемая ярость Ланы стала почти физически ощутимой. Ярость – и готовность убить женщину, посмевшую критиковать Конрада Дитца; предположить, что он чего-то не умеет.
– Конрад учит тебя бою, и учит здорово. Но в твоей жизни будут ситуации, когда его школы не хватит. Слишком долго он учил одному и тому же. Хорошо учил, правильно. Но только одному. Я же могу научить тебя не бою, но драке. Грязной, подлой драке. Драке трущоб и портовых кабаков. Кроме того, женщина способна научить другую женщину такому, до чего не додумается ни один мужчина. И, сдается мне, в твоём исполнении это будет сущий шедевр. Подумай об этом. Посоветуйся с отцом. Если решишь – ты знаешь, где меня найти.
Атмосфера в комнате неуловимо изменилась, напряжение ушло, и Дамарис с некоторым облегчением и привычной уже досадой крикнула:
– Джимми! Прекрати!
В «Белом котенке» было шумно. Поначалу Конрад недоумевал, с какой стати Лана выбрала эту забегаловку для того, чтобы отметить свое девятилетие. Портовый квартал, публика самая непрезентабельная….
Он был готов оплатить ужин на всю честную компанию хоть в «Бэзиле»… потом сообразил. Именно здесь девочка полтора местных года подрабатывала сначала официанткой, потом помощницей бармена. И теперь, разумеется, хотела, чтобы не она прислуживала, а прислуживали ей. Здесь. И только здесь.
– Ну что? – весело прищурился Джеймс Рипли. – Ты действительно решила вступить в Легион? И не жалко тебе волос?
– Решила, – серьезно кивнула девушка. – Что было хорошо для па, то и для меня сгодится. А волосы… я их сохраню. И когда-нибудь, через много-много лет, брошу в погребальный костер. Чтобы путь Конрада по Радуге был ясным и светлым.
– Ты намереваешься сжечь меня? – основательно принявший на грудь Дитц иронически усмехнулся. – Я же не мрин!
– Ты больший мрин, чем любые пять моих знакомых мринов. На выбор. Или десять. Или сто, – Лана была абсолютно серьезна. – Нет, если ты возражаешь…
– Не возражаю, – покачал головой Конрад. – В Страшный Суд я не верю, а потому… неважно, что будет с моей тушкой. Радуга – так Радуга. Главное, чтобы приняли, а кто – без разницы.
– Примут, па. Тебя – примут.
Направление, в котором свернул разговор, майора Рипли не устраивало совершенно, а потому он встал и провозгласил замысловатый и не слишком понятный ему самому тост. Остальные, однако, восприняли его слова вполне адекватно: кружки и стаканы сошлись в центре стола с немелодичным звяканьем, а пребывавший под изрядным хмельком Бронислав Стефанидес рявкнул: «Ура!».
Что ж, вот он и заполучил новобранца. Точнее, двоих: уже закрывший контракт и отбывший в неизвестном направлении Силва на полном серьезе говорил, что связь между «рубакой» и «танцором» крепче иного брака. Так это было или нет, но сидящий тут же Тим Стефанидес решил вступить в Легион вслед за своей подругой. Или подружкой – чёрт их разберёт.