– Мы справимся, – твердо сказал Конрад, поднимаясь на ноги. – Спасибо за консультацию, док, но я уверен, что мы справимся.
– Мы? – казалось, врач искренне удивился. Или хотел из каких-то своих соображений услышать развернутый комментарий и теперь подталкивал к нему собеседника.
– Я и Лана. Поодиночке тут не разобраться, а вот вместе… не скажу, что запросто, но у нас все получится. А что касается стереотипов… – Дитц невесело подмигнул врачу. – Знали бы вы, док, сколько через мои руки новобранцев прошло! Разрушение неправильных стереотипов и борьба с последствиями – ежедневная работа хорошего сержанта. А я был хорошим сержантом, поверьте. Ещё раз спасибо. Я подожду Лану в коридоре.
Выйдя из кабинета и усевшись в жёсткое пластиковое кресло, Конрад вытянул ноги и задумался. В том, что он только что сказал врачу, было куда больше здравого смысла, чем, должно быть, подумал этот штафирка. Как быть отцом, отставной старший сержант Дитц не имел ни малейшего представления. Зато очень хорошо знал, как следует обращаться с новобранцем, если хочешь, чтобы из новобранца вышел толк.
Что ж, отставка долго не продлилась, да оно и к лучшему, пожалуй. Давненько Зверюга Дитц не занимался стоящим делом, даже заскучать успел. А ведь сержант – он и в Африке сержант!
«Визуально мрина от обычного человека можно отличить по практически лишенным белков глазам с вертикальными зрачками и т. н. „родовым знакам“: пигментации кожи в виде полос, идущих от внешнего и внутреннего уголка глаза к вискам и образующим своего рода „стрелку“. Как правило, цвет пигментации совпадает с цветом волос.
Такие знаки отсутствуют у т. н. „никчем“, мринов, „не слышавших Зова Баст“, чей организм не подвергся возрастной модификации. Тем не менее, даже никчема может быть крайне неприятным противником. И если вы не владеете в совершенстве навыками рукопашного боя, постарайтесь не вступать в конфликт с любым аборигеном, как бы он ни выглядел.
Если вы решили посетить Алайю, забудьте на время пребывания там такие определения оппонента, как „щенок“, „крыса“ и „сукин сын“. Будучи генетическими родичами представителей семейства кошачьих, любые сравнения с грызунами и собаками мрины воспримут как смертельное оскорбление. Так же не стоит, даже в шутку и даже по отношению к девице легкого поведения, употреблять слово „брысь“.
Может показаться странным, но слово „ублюдок“ на Алайе не только не является оскорбительным, но и может быть воспринято как комплимент. Истоком этого феномена является определение, данное профессором П. Гарнье, одним из членов группы В. Зельдина, своим созданиям: „внебрачные дети Баст“.
В крупных городах Алайи, где проживает смешанное население, вы можете увидеть и посетить храмы многих конфессий. Однако сами мрины к верованиям „вулгов“ относятся скептически. Объясняется это тем, что вопросы сотворения мира их, сугубых практиков, волнуют весьма слабо. Что же касается вопроса сотворения человека, то мрины не нуждаются в вере, поскольку своих творцов, именуемых на Алайе „Отцами“, знают поименно: с деталями биографии, кулинарными пристрастиями и кличками домашних животных.
В какой-то степени их можно назвать язычниками, но повсеместное почитание Баст сложно охарактеризовать как культ, поскольку отношение к богине-кошке у мринов сродни тому, как дети относятся к хорошей матери: с почтительной любовью, но без обожествления».
Глава 2
Свежеобретённая дочка определенно нравилась Конраду Дитцу. Начать с того, что она оказалась очень терпеливой, не капризничала и не жаловалась на усталость. Между тем день уже перевалил за середину, а в город они выехали на рассвете.
Отставной легионер не мог сформулировать, что именно его тревожит, но считал очень важным завершить все формальности до того, как папаша Кронберг проспится и вспомнит, что произошло накануне. Грызло сержанта смутное подозрение, что эта крыса может попытаться отыграть назад, а составленная «на коленке» купчая вовсе не то же самое, что официальный документ.
Так что сначала была дорога, потом контора юриста, потом долгий приём у врача, но Лана держалась прекрасно. Правда, всякий раз, оказавшись в машине, она мгновенно проваливалась в сон, но это как раз было совершенно нормально: не один Конрад плохо спал этой ночью. Что бы ни снилось девочке, с покоем это не имело ничего общего. Она стонала, металась во сне, что-то умоляюще бормотала на мринге… даже плакала.