— Немыслимо… Как он смеет! — старик даже побледнел. — Как язык у него поворачивается говорить такое! Он ведь ученый, он знает, что это ложь! Я не понимаю — это что, заговор?
— Решайте сами. Я сказал все, что знал.
Чебрен решительно, насколько позволяли силы, поднялся со скамьи.
— Я должен быть там и остановить этот поток лжи! Это совершенно точно, даже не пытайся со мной спорить. Идем!
— Нет, редре, мы не вернемся в Академию, — Влад был тверд. — Мы не пойдем туда, где вас ждут охотники. И спорить я не собираюсь. Если хотите помочь своему делу, не помогайте своим врагам.
— Я не собираюсь тебя слушать!..
— Однажды вы меня уже не послушали! И что теперь? И какой прок от мертвого Великого Магистра?
Чебрен запнулся и насупился.
— Поверьте, все слишком гладко складывается для них. Вся лестница перед Дворцом завалена трупами ученых. Столица осталась без власти, и не только столица — на что вы надеетесь?
— Я… я не знаю, — старик вдруг растерялся. — Наверно, на людей. На живых! У нас много верных граждан — Протекторат, гвардия, полиция, наконец! Сотни тысяч живых присягали Истинному Знанию, в конце концов.
— И где эта гвардия? Где полиция?
— Но что-то надо делать! — лицо магистра вдруг почернело, как грозовое небо. — Пока мы окончательно не потеряли город!
— Думаю, вы его потеряли. — Влад тоже встал и посмотрел на старика в упор. — Вернете вы его или нет — не знаю. Но что бы ни случилось, действовать надо спокойно и вдумчиво, без сумасшествия, без громких слов. Идемте со мной, редре. Мы подумаем, где вас спрятать на первое время.
Чебрен исподлобья смотрел на него и никак не мог принять решение.
— И еще, — продолжал Влад, — постарайтесь не привлекать внимания. Если вас узнают на улице, нам обоим не поздоровится. Не забывайте, что вина за катастрофу возложена на Истинное Знание.
Чебрен стал еще мрачнее. Он сдержанно кивнул.
— Идем, друг мой. Я и не думаю сдаваться, но ты прав. Надо выждать и посмотреть, что будет дальше. Я ведь совершенно не представляю, что будет дальше, что они собираются делать! Гурцоры войдут в Вантал и займут наше место? Это полный абсурд — не в их интересах так грубо ломать Догмат.
Влад выглянул из двора, убедился, что улица почти пуста. Только двое перепуганных прохожих бежали куда-то, поддерживая друг друга.
— Нам надо торопиться. Неподалеку меня ждет товарищ, у него должна быть машина. Надеюсь, ему пришлось не так туго, как нам.
— Как назло, у меня с собой ничего нет, — проворчал Чебрен. — Вообще ничего! Я даже не могу связаться со своими людьми…
До гостиницы оставалось совсем немного, когда Влад вдруг довольно бесцеремонно схватил Чебрена за рукав и сдернул с улицы в какой-то подъезд с выломанной дверью.
— Тише! Там что-то творится.
Старик понимающе кивнул.
Собственно говоря, Влад толком и не рассмотрел то, что его напугало. Просто заметил, что дальше по улице происходит какое-то подозрительное движение.
Здание, в которое они забежали, оказалось совершенно тихим и пустым. Ветер из разбитых окон шевелил разбросанные по полу бумаги. Скорее всего, здесь было какое-то небольшое учреждение. Влад оставил Чебрена внизу, а сам поднялся по лестнице и осторожно выглянул в окно.
— Взгляните, редре, — позвал он через некоторое время.
Старик остановился возле Влада, несколько секунд смотрел, затем приглушенно воскликнул:
— Я не верю своим глазам!
— Тише, пожалуйста, — попросил Влад. — Сначала вы не верили Аматису, потом — мне, а теперь и своим глазам. Кому еще вы собираетесь не поверить?
— Не может быть, — сокрушенно помотал головой магистр.
По улице двигались усоды. Их было много, не меньше сотни. Все они были одинаково одеты: черные короткие плащи, приплюснутые шлемы, сапоги, перчатки. У всех было оружие — у большинства обычные огнеметы, у некоторых — что-то покрупнее и помощнее.
Это была армия, вернее, часть армии. Они не просто шли, они чистили город. От основной колонны то и дело отделялись небольшие группы, исчезали во дворах, в подъездах домов. Затем снова примыкали к основному отряду.
Похоже, в этом районе было достаточно чисто — стрельбы не слышалось, отряд двигался быстро и слаженно. И что самое странное — в их движении не было даже намека на осторожность или страх. Они шли уверенно, как крестьянин по собственной пашне.
— Посмотри, друг мой, они шагают под флагами Черного солнца.