Даже капитан Локли, кажется, стала относиться к нему иначе. Сначала она ничего ему не говорила, просто оценивающе разглядывала, стоило им случайно встретиться в коридоре. Наконец, Вир не выдержал и спросил:
— Что-то не так, капитан?
— Что? Нет, все нормально.
— Но тогда почему вы ведете себя так, будто вы… ну, я не знаю…. оцениваете меня, или что-то в этом роде? — спросил он.
Она слегка улыбнулась.
— Простите. Не думала, что это так бросается в глаза.
— Что бросается в глаза?
— Я все гадаю о том, как такой мягкий и неуверенный в себе парень… мог…. как там она сказала… — Локли произнесла, неплохо подражая голосу Мэриел: — …мог довести женщину до слезного экстаза всего лишь легким прикосновением, — и она, хлопая ресницами, уставилась на него.
Этого с лихвой хватило, чтобы Вир начал избегать встреч с капитаном Локли.
Для него этот месяц стал каким-то сюрреалистическим опытом, учитывая то, что, хотя они с Мэриел продолжали жить вместе в его каюте, чтобы поддержать иллюзию отношений, Вир к ней ни разу не прикоснулся. Мэриел, кажется, сначала обижалась на него, но потом как-то устроилась и, наконец, смирилась с существующим положением дел, довольствуясь комфортным для Вира расстоянием.
Раз Вир так хочет, то для нее этого будет более чем достаточно.
По ночам, лежа на матрасе, который он снял с кровати и бросил на пол, Вир слышал, как она шепотом призывает его, пытаясь заманить, и, подобно сказочной сирене древности, искушает его. Слова Галена то и дело приходили ему на ум.
Вир чувствовал, что это своего рода наказание за то, что он сотворил. Он лишал себя удовольствия, когда тело кричало, толкая его поддаться соблазну. «Никто никогда не узнает. Она все равно твердит, что ты делаешь это. Она хочет этого.
Ты хочешь этого. Неважно, как до этого дошло. Хватай свой шанс, ты, слабовольный!» Так во весь голос твердила его внутренняя, темная сторона, в то время как совесть омерзительно помалкивала. Поэтому Вир все время чувствовал себя раздраженным и уже не помнил, когда в последний раз спокойно спал.
Это был очень долгий месяц.
«Мы ждем тебя в Зокало».
Кто бы это мог быть?
Он влетел в Зокало, самое популярное место встреч на станции, и огляделся вокруг. Некоторые инопланетяне помахали ему в знак приветствия, он ответил им тем же, правда, формально, без особого энтузиазма, продолжая, тем временем, изучать помещение. Он почти сразу заметил Мэриел, за столом напротив нее сидел какой-то центаврианин. Вир не мог узнать его, потому что тот сидел к нему спиной. Но Мэриел жестом указала на Вира, и центаврианин обернулся.
У Вира перехватило дыхание.
— Министр Дурла, — сказал он, стараясь выглядеть непринужденно, но так и не смог скрыть своего крайнего удивления. — Какая честь. Не думал, что столь… важная персона прибудет на Вавилон 5.
— Опасные времена ныне, Котто, — ответил Дурла. — И я решил, что лучше не предавать широкой огласке время и место своих визитов. У центавриан слишком много врагов. Нас все ненавидят.
Как бы отвечая на его слова, примерно полдюжины представителей различных рас прошли мимо Вира, и каждый из них тепло поздоровался с ним или подмигнул ему. А один даже игриво хлопнул его по плечу. Похоже, они выражали искреннее уважение к его безграничной мужской силе. Вир не знал, с чего бы это, у него не было даже догадок на этот счет. Возможно, это стало самым неприятным для него открытием за весь прошедший год.
— Вир здесь всеобщий любимец, — важно произнесла Мэриел, похоже, решив объяснить вполне очевидный факт.
— Да. Это заметно, — сказал Дурла и, хотя на его лице появилась улыбка, в ней не было тепла, а глаза излучали леденящий холод. — Я уже говорил Мэриел об этом и о многом другом. Леди Мэриел создана, чтобы блистать в обществе. Но, однако, пора с этим заканчивать. Она утверждает, что ей больше нравится проводить время здесь, на Вавилоне 5… потому что здесь находитесь вы, Вир Котто.
— Вероятно, министр приехал сюда, чтобы обсудить распорядок моих встреч, Вир. Разве это не забавно?
— У меня неподалеку было одно дело, — сухо поправил ее Дурла, — вот я и подумал, а не завернуть ли мне сюда, навестить нашего посла? А разве можно найти лучшего повода для визита, чем возможность обсудить то, как наш посол проводит свое рабочее время с женщиной, которую он называет… любимой?