— Откройся.
Дверь немедленно повиновалась и распахнулась. Интересен факт, что эта дверь вовсе не была автоматической. Лишь трое из всех находящихся ныне на Приме Центавра могли открыть ее, просто отдав приказ. Гвинн была одной из них, второй находился внутри и, насколько ей было известно, третий тоже мог быть там.
Так оно и оказалось. Когда дверь распахнулась, она увидела стоявшего прямо за ней Финиана, который поклонился ей, полы его плаща взлетели. Гвинн не стала лгать себе — пусть иногда он дико ее раздражал, сейчас она была рада видеть его. Прошедшие с момента смерти Кейна несколько месяцев были нелегкими для Финиана. Ведь они были давними друзьями, и Финиан до сих пор не смирился со смертью Кейна. Он был настолько подавлен случившимся, что начали уже поговаривать, способен ли он оставаться в их сообществе. В конце концов, к немалому удивлению Гвинн, за него заступился сам Гален. Гален никогда не работал вместе с Финианом, и, насколько ей было известно, за все время сказал ему не больше десяти слов. Однако Гален произнес настолько страстную речь в защиту Финиана, что старшие решили дать юному магу достаточное время для того, чтобы придти в себя.
По всей видимости, ему это удалось. Хотя Гвинн, кажется, заметила скорбь в его глазах.
— Где он?
— Как насчет того, чтобы поздороваться, Гвинн?
— Добрый вечер, Финиан. Где он?
— Наверху.
Гвинн последовала за Финианом вверх по узкой лестнице, скрипевшей под ногами. В воздухе чувствовался запах сырости, где-то явно что-то протекало.
Она также слышала, как внутри стен что-то грызут черви. Вряд ли бы она сняла такую дачу.
На верхней площадке ей пришлось сначала слегка пригнуться, чтобы не удариться о притолоку, потом перешагнуть через лужу на полу, и, наконец, они с Финианом очутились в небольшой комнате, где сидел Гален. Прямо перед ним в воздухе висел голографический дисплей, на котором постоянно менялось изображение. Гвинн хватило всего пара секунд, чтобы догадаться — она видит картины, передаваемые неким удаленным устройством. На ладони Галена лежал маленький черный предмет, мягко светящийся в полутьме. Она тотчас признала в нем записывающее устройство. Оно записывало все, что показывал дисплей.
— Он уже внутри? — спросила она.
Гален кивнул.
— Пока дела идут нормально. Но все еще только начинается.
— До тех пор, пока его не застукают. Тогда все будет кончено в мгновение ока, — заметил Финиан.
— Он знал, на что идет, — ответила Гвинн.
Финиан прищурился.
— И что с того? По-твоему выходит, нам можно не беспокоиться? Скажи мне, Гвинн, как тебе удается оставаться такой хладнокровной?
Гвинн вспыхнула, но изо всех сил постаралась взять себя в руки.
— Послушай, Финиан…
— Будет лучше, — резко прервал их Гален, — если вы оба помолчите.
Он всматривался в голографическое изображение.
— Вир… пока пусто. Но продолжайте. Если я замечу что-то, требующее подробного изучения, то объясню вам, что делать. Понятно?
Голограмма дернулась вниз-вверх. Очевидно, Вир кивнул.
На мгновение все замолчали, а потом Гвинн тихо произнесла:
— Действительно, отважный малый.
— Он просто делает то, что приходится делать, — ответил Гален. — Ни больше, ни меньше.
— Как и все мы. Кстати, к месту пришлось, как там обстоят дела на «Экскалибуре»? Капитан… опять запамятовала его имя?
— Гидеон.
— Ему известно, где вы пропадаете во время своих отлучек?
— Нет. Но, полагаю, это его вообще не интересует. Если принять во внимание ситуацию на Земле, его волнуют проблемы, намного более важные, нежели мое местонахождение.
Они снова некоторое время помолчали, наблюдая за постоянными изменениями голограммы. Потом она вдруг застыла. Вир замер на месте. Гален наклонился вперед и настойчиво произнес:
— Вир Котто. Вы меня слышите? С вами все в порядке?
Ответа не было.
— Вир, — снова повторил Гален, на этот раз чуть более нервно, — Вир, вы…
Внезапно изображение снова зашевелилось, принялось раскачиваться из стороны в сторону, как будто Вира трясло крупной дрожью. Потом изображение выровнялось, его движение вперед возобновилось, значит, Вир пошел дальше.
Впервые за все это время Гален позволил себе показать, насколько он напряжен. Откинулся назад и испустил долгий вздох, потом снова собрался и вернулся к наблюдению за изображением, со стороны он казался бесчувственной статуей.
— Как вы думаете, кто-нибудь подозревает, чем там занимается Вир? Что он способен сделать? — так тихо, что с трудом сама себя расслышала, спросила Гвинн.