— Не должно…
— Нет. Потому что, понимаешь, центавриане не уважают историю. Люди говорят: «Тот, кто не помнит своей истории, обречен повторить ее». Знаешь, — и он хихикнул, — для отсталой расы эти земляне слишком много знают.
— Так это их слова написаны на статуе Картажье?
Они как раз прошли мимо нее, и Лондо быстро оглянулся, хотя статуя уже пропала из их поля зрения. Мгновение он озадаченно хмурился, а потом вспомнил и улыбнулся, оскалив зубы.
— Ах, да. Слова людей. Это я их написал.
— Вы? — Вир не смог сдержать удивления. — Это написали вы?
— Да. Это написал я в честь твоего… в качестве нашего своеобразного ответа земному президенту Аврааму Линкольну. О, не делай таких невинных глаз, Вир. Неужели ты думал, что я не узнаю? Да, ты помогал нарнам. Или ты думаешь, что у меня нет осведомителей? — он прищелкнул языком. — Должно быть, ты считаешь меня самым величайшим идиотом на Приме Центавра?
— О, нет, Лондо! — возразил Вир. — Это вовсе не так!
— Ладно. Ладно, — ответил Лондо. — По всей вероятности, это вполне подходящая надпись. Ведь Картажье пал от твоей руки. И часть тебя… — его голос смягчился, — какая-то часть тебя тоже тогда умерла. Ведь так?
— Да, — тихо ответил Вир.
— В общем… когда умер Авраам Линкольн, его убийца крикнул: «Sic semper tyrannnis». Это латынь, древний язык землян. В переводе означает: «Так всегда бывает с тиранами!» Каждого тирана обычно ожидает безрадостный конец. Эти слова касаются нас обоих. Меня… и тебя… когда ты, в конце концов, станешь императором.
— Пророчество, — вздохнул Вир. — Иногда я думаю, стоит ли в него верить.
А иногда я думаю, стоит ли вообще во что-либо верить.
— Я давным-давно перестал об этом думать.
— И к какому же ответу вы пришли?
— Не верить ни во что, — ответил Лондо. — Но все принимать.
Вир горько засмеялся.
— И, если вы так поступаете…. то что? Проживете дольше?
— О, Великий Создатель! Надеюсь, что нет, — вздохнул Лондо. — Но тогда время, которое ты проведешь в этом мире, будет намного более терпимым.
Министр Кастиг Лион проложил себе дорогу сквозь толпу придворных и остановился около Мэриел. Она была по уши увлечена беседой с несколькими из них, когда он дотронулся до ее руки и произнес:
— Леди Мэриел… не уделите ли мне минуту вашего драгоценного времени?
— Вам, министр? — она одарила его такой обворожительной улыбкой, которая могла бы заставить большинство простых смертных пасть к ее ногам. — Вам я готова уделить целых две.
Она взяла его под руку, и они покинули это сборище. Кастиг Лион, вежливо, но твердо направлял ее. Так они прошли в его кабинет, располагавшийся в другом крыле дворца. Из-за высоченного роста ему приходилось то и дело нагибаться, но он умудрялся делать все, что необходимо и при этом не выглядеть глупо. Как только двери кабинета захлопнулись за ними, он повернулся к ней лицом, которое было мрачным, как туча.
— Может, вы объясните мне, миледи, — отрывисто пролаял он, — что за игру вы ведете?
— Игру? — она выглядела искренне озадаченной. — Я вас не понимаю, министр.
— Предполагалось, что вы, леди Мэриел, — и он ткнул пальцем в ее сторону, — будете работать на наше ведомство. Предполагалось также, что вы будете докладывать мне. Но вместо этого, — он саркастически усмехнулся, — вы, кажется, все свое время проводите под послом Котто.
Но Мэриел ни капельки не смутилась.
— Вы намекаете на то, что я не выполняю свою работу, министр?
— Нет, я не намекаю. Я прямо заявляю вам об этом. Количество поставляемой вами информации о Межзвездном Альянсе заметно сократилось. Неужели мне придется напомнить вам, миледи, о том, что наше ведомство обеспечивает вам приемлемый уровень благосостояния? Вам следует хорошенько запомнить это, если только вы не думаете, что удачливости посла Котто хватит на то, чтобы содержать вас?
— Вир вовсе не богач, министр. Более того, я возмущена…
— А я возмущен той игрой, которую вы ведете, леди Мэриел, — прямо высказал ей Лион. — Котто по плану был просто прикрытием, плацдармом на крайний случай. Кажется, вы об этом забыли и чрезмерно увлеклись им. Это неприемлемо.
— Сердцу женщины не прикажешь, министр. Теперь моя очередь напоминать вам.