— Я имею в виду нечто большее, чем эти облака, Сенна. Я подразумеваю природу… красоту… свет. Они будут существовать и спустя долгое время после того, как нас с тобой не станет…. они будут существовать, даже когда сама память о Республике Центавр исчезнет, затеряется в тумане времени.
— Этого никогда не случится, — твердо сказала Сенна. — Предстоит еще столько сделать, чтобы выполнить предназначенное судьбой.
— Так… — он указал на нее, — говорит император, а не ты.
— Почему? Потому что это вопрос веры? — она снова потянулась, заложив руки за голову. — Вы иногда так утомительны, Телис. Всегда все ставите под сомнение. Ничего не принимаете на веру. Все обсуждаете, анализируете, обсуждаете и анализируете заново…
— Что ты хочешь сказать, Сенна?
— Неужели это вас не огорчает? Неужели вы ни во что не верите?
— Ты так считаешь?
Он действительно был поражен. Она посмотрела на него и с удивлением заметила, что ее замечание всерьез его расстроило.
— Ты действительно так считаешь? — снова спросил он. — Если это так, то все эти месяцы обучения прошли для тебя впустую.
Сказать по правде, она уже была не рада, что задела его. Телис Эларис был ее любимым преподавателем, и она вовсе не хотела его обидеть. Но чувствовала, что, раз уж высказалась, обязана теперь объяснить свое суждение.
— Ну, а что еще я должна подумать? Вы же сомневаетесь во всех моих выводах. Даже когда я упомянула о фундаментальных аспектах нашей жизни, вы выразили свое несогласие. Иногда мне кажется, что вы стали бы оспаривать даже существование самого Великого Создателя.
— Конечно.
Сенна удивленно моргнула.
— Вы шутите.
— Да.
— Но зачем?
— Чтобы заставить тебя шевелить мозгами, конечно, — ответил ей Телис. — Заставить тебя спрашивать, раззадорить твою страсть к исследованиям. Ты ничего не должна принимать на веру, Сенна.
— Вы хотите сказать, что я не должна ни во что верить.
— Я?
Она раздраженно стукнула по земле кулаком.
— Вот! Вы снова это делаете! Отвечаете вопросом на вопрос.
— Это должно приветствоваться в свободомыслящем обществе, — он отвел взгляд и мягко добавил. — Но, боюсь…. что подобное окажется не по нраву… всем.
Она заметила, что он смотрит в сторону дворца, стоящего на холме.
— Телис, — твердо сказала она, — вы не можете говорить такое об императоре. Ведь это он настоял на том, чтобы вы стали моим учителем.
— Да. Он боролся за это. Боролся потому, что есть другие, старающиеся запретить свободу слова… свободу мысли. Они не желают этих свобод, потому что это не идет на пользу им лично и мешает достижению своих целей. Они требуют, чтобы ты принимала все так, как тебе это подают, а за лишние вопросы предадут тебя анафеме.
Если император, как ты говоришь, борется за свободу, что ж, это можно только одобрить. Но, моя дорогая Сенна… императоры приходят и уходят. А общество остается, по крайней мере, на некоторое время. И зачастую те, кто реально изменяет жизнь общества…. предпочитают действовать тайно.
— Вы не правы. Вот там… — и она указала на окраину города, где стояло небольшое, весьма скромное на вид здание. Тот факт, что оно еще стояло, несмотря на бомбардировки, потрясшие планету, сам по себе вызывал удивление. — Вон там находится ваша редакция. Все это знают. Там вы печатаете свои газеты и статьи, бросая вызов всему, что мы делаем на Приме Центавра. Вы сообщаете всему миру о том, что ни во что не верите…. а обижаетесь на меня, когда я указываю вам на это?
Он грустно покачал головой.
— А я-то считал тебя одной из моих лучших учениц.
Во-первых, моя дорогая, я не пытаюсь переделывать общество. Я не смею навязывать ему свою волю. Я даже не пытаюсь указывать путь. Я просто стараюсь заставить общество думать о том, о чем прежде никто не задумывался, дать толчок к изменениям. Что же до того, во что я верю, Сенна… то я верю в то, что я ни во что не верю.
— Вы не можете верить в то, что вы ни во что не верите.
— Как тебе угодно, — безмятежно ответил Телис. — Дитя мое, недостаточно просто открыть себя для новых идей. Это может каждый. Проблема в том, что разум способен воспринять лишь определенное количество нового. Рано или поздно двери разума снова захлопнутся. Большинство способно воспринять определенное количество информации, не больше. По-настоящему мудрая личность периодически очищает свой разум от старых знаний… освобождая его для новых. Только так можно сохранить способность воспринимать новое. Только так ты сможешь принять бесчисленное множество возможностей, которые тебе предлагает мир.